Барби. Часть 1 (СИ)

Изящные черные зонты с кружевом, внутри которых скрываются отравленные иглы — верный признак чертовок из «Союза Отверженных», пафосных сучек, годных лишь на то, чтобы лакать вино с беленой и декламировать дрянные стишки о совокуплениях с Сатаной. Единственная польза от них — они обычно щедро угощают. Правда, нализавшись, частенько лезут тебе в штаны, так что приходится держать ухо востро.

Прически в стиле «Хенот» — с одной стороны головы волосы выстрижены и выбриты до блеска, с другой, опаленные огнем, хитроумным способом скручены, образовав локоны — отличительный знак «Чертовых Невест». Не самый опасный ковен из числа младших, но под его крылом, как знала Барбаросса, обретается приличное число умелых фехтовальщиц. «Невесты» редко буянят и устраивают стычки, они холодны и рассудительны, но раз или два в месяц делаются буйны нравом — следствие каких-то тайных ритуалов, которые проводит их ковен. В такие дни лучше к ним не приближаться — непредсказуемы, как весенние змеи.

Частокол из стальных иголок, торчащих из головы, просверленная переносица с массивной серьгой, черно-красные полосы, вытатуированные на лбу и щеках — красавица из «Аврелианы», звенящая на каждом шагу от засевших в ней серег и булавок. Про «Аврелиану» ходит много недобрых слухов. Говорят, они регулярно лакомятся человечиной, пьют кровь и справляют ритуалы, от жестокости которых передергивает даже многое повидавших адских владык. Говорят также и то, что все это — только слухи, которые сами «аврелианки» охотно поддерживают, уповая на свою грозную репутацию сильнее, чем на оружие и чары.

Барбаросса скользнула взглядом меж фигур, ощупывая каждую, легко находя нужные следы.

Стальные зубы, заточенные до бритвенной остроты и лязгающие, как капканы — «Астрея». Выбритые виски и волосы, заплетенные в длинные косы со свинцовым грузиком на конце — «Ложа Скорби». Атласные алые блузки с кокетливыми бантами — «Великий Свет Севера». Отрубленные мизинцы — «Фемический Суд». Выжженное посреди лба круглое тавро — «Сестры Сатурна». Разрезанные надвое языки и выбитые передние зубы — «Орден Розы и Креста»…

Ей не попадалось ни отороченных серым волчьим мехом плащей, отличительного признака «волчиц» из «Вольфсангеля», ни пучков перьев на плече, символа «Вороньей Партии», ни прочих, хорошо ей известных, разве что только…

Во имя всех дыр Ада!

В дальнем углу, на самом парапете, она обнаружила «бартиантку», невозмутимо прогуливающуюся под руку с какой-то смазливой ведьмочкой.

Уж «бартиантку»-то в любом скоплении ведьм заметно издалека, лучше, чем самоцвет в куче сушеного гороха. Пышное парчовое платье с бархатной оторочкой, тугой корсет на китовом усе, пелерина из какой-то полупрозрачной шуршащей ткани, которую Барбаросса не знала и не хотела знать — все ведьмы «Ордена Анжель де ля Барт» похожи на куколок из одного набора.

Не Кузина, мгновенно определила Барбаросса, ощущая, как тяжелеют в карманах «Кокетка» со «Скромницей», моля нанизать их на пальцы. Какая-то из ее сучек-сестричек помладше, второго круга. Ишь как воркует, держа юную ведьмочку под руку, как сладко улыбается, лукаво глядя на нее из-под густых, сажей подведенных, ресниц. Ищет себе кошечку на ночь? Или сплетает очередную интригу, ловко маскируя ее страстью, как вкус яда маскируют сладостью напитка?

Барбаросса с трудом поборола соблазн подойти поближе, чтобы перекинуться с этой крошкой парой теплых слов. Правила Чертового Будуара не позволят ей завязать драку, если же она попытается выведать о местоположении Кузины, наверняка получит в ответ лишь порцию отборных острот, а может, и отравленную шпильку в довесок. Нет уж, нахер. Она поквитается с Кузиной, но позже, когда представится возможность. И уж точно не здесь. Поквитается так, что Кузина рада будет сожрать дохлую мышь без горчицы и масла…

Она сама тоже не осталась незамеченной для здешней публики. Едва только Барбаросса ступила на площадь, точно такие же быстрые взгляды мгновенно скользнули и по ней, мгновенно оценивая, ощупывая, взвешивая. Ей даже показалось, что на миг по Чертовому Будуару прошла волна шепота, похожая на легкий сквозняк, вплетшийся в многоголосую песнь ветра над горой Броккен.

Глядите-ка, кто явился — Красотка! Сколько лет, сколько зим, сестрица! Только поглядите, никак наша Красотка похорошела! Не смотри ей в лицо, она этого не любит, хватается за нож!..

Никто не подошел к ней, не махнул рукой, не поздоровался. Правила Чертового Будуара не поощряли ни любопытства, ни чрезмерной общительности. Здесь не отпускали реверансов и не чмокали друг друга в щечки, здесь собирались взрослые девочки со своими взрослыми делами. Если тебе хочется с кем-то поговорить, подойди и поговори. Манеры здесь позволительно оставлять за порогом.