Барон Унгерн. Даурский крестоносец или буддист с мечом

Своеобразным завершающим аккордом, обеспечившим Унгерну всеобщую любовь и преданность монголов, стала блестящая операция по освобождению находившегося под китайским арестом Богдо-гэгэна, предпринятая по приказу Унгерна… В конце января 1921 года к барону прибыли две сотни тибетцев. Их-то Унгерн и решил использовать для освобождения Богдо-гэгэна, составив из них отдельный дивизион под командованием прапорщика Тубанова. Прибывшие тибетцы выглядели весьма экзотичными персонажами даже для много повидавших за время пребывания в Монголии русских офицеров. Весьма красочное описание этих кочевников дает поручик Князев: «Представляя одну из разновидностей монголов, они отличаются от халхасцев и языком, и внешним видом. Прежде всего они крупнее ростом, шире в плечах, имеют не столь широкоскулое лицо, как степняки-монголы. Нос у них с горбинкой, а глаза и весь вообще облик напоминают хищную птицу. Они воинственны и поразительно выносливы: например, раненный в голову тибетец упорно отталкивал подушку, отдавая предпочтение более привычному для него краю котла. Стрелки они замечательные — на любом аллюре, сидя в седле, срезают выстрелом движущуюся цель. Вместо чашек они употребляют габала, то есть сосуды, выполненные из черепов убитых врагов». 2 февраля 1921 года переодетые в ламские костюмы тибетцы из дивизии Унгерна пробрались во дворец правителя Монголии, обезоружили китайскую стражу и на руках вынесли абсолютно слепого Богдо-гэгэна и его жену из дворца к приготовленным лошадям. Вскоре Богдо вместе с семьей был благополучно доставлен в расположение унгерновских войск. В истории мировых спецопераций освобождение Богдо-гэгэна может быть сравнимо лишь с акцией по освобождению итальянского дуче Бенито Муссолини, захваченного в 1943 году итальянскими офицерами и заключенного под строгий домашний арест, проведенной группой под руководством Отто Скорцени. История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Но давайте представим, что было бы, окажись барон Унгерн летом 1918 года в Екатеринбурге? Думается, что в этом случае судьба царской фамилии могла бы сложиться совершенно иначе…

Успешная операция по освобождению Богдо-гэгэна деморализовала китайцев и подняла дух бойцов генерала Унгерна. К этому времени отряд Унгерна насчитывал не более 1,5 тысячи бойцов. H.H. Князев приводит интересные цифры личного состава по национальному (или «племенному») признаку: «Около 250 человек насчитывалось… европейцев, 200 татар и башкир, 150 бурят и примерно 600 монголов (в общее число монголов H.H. Князев включил и тибетцев. — А. Ж.)

, пятую группу составляли три чахарские сотни, общим количеством до 160 всадников. Японцев к тому времени оставалось в живых не более 65 человек». 4 февраля дивизия поднялась в решающую атаку. Унгерн лично водил своих солдат на штурм белых казарм — одного из наиболее укрепленных участков обороны Урги. Перед началом атаки генерал подъехал к поручику Виноградову, об инциденте с которым мы уже рассказывали, и приказал дать выстрелом из орудия сигнал к штурму. Однако орудийный затвор заклинило в самый неподходящий момент. Тогда, по воспоминаниям очевидца, юный поручик схватил кирку-мотыгу и со всего плеча «дернул» ею по ударнику — не следовало никогда испытывать терпения барона… Через некоторое время унгерновцы ворвались уже во двор казарм. Как писал позже один из участников боя, «несчастные китайцы в крайнем испуге подняли странный вой, напоминавший мяуканье множества расстроенных кошек». Однако в самих предместьях Урги бои завязались тяжелые — на узких кривых улочках Маймачена унгерновцы понесли весьма серьезные потери. Несколько раз китайцы пытались перейти в энергичные контратаки, поддержанные артиллерийским огнем, но батареи белых стреляли куда лучше. К вечеру 4 февраля китайцы оставили столицу Монголии. Первыми покинули город начальник китайского гарнизона и все старшие офицеры, укатив на двух автомобилях. Ночью оставили Ургу и основные китайские части, двинувшись по Троицкосавскому тракту по направлению к советской границе. На протяжении нескольких верст тракт казался усеянным награбленными товарами, в панике брошенными отступающими китайцами. На следующий день войска барона окончательно очистили город от мелких групп гаминов. Из Ургинской тюрьмы было освобождено около 60 русских офицеров, захваченных китайцами и обвиненных в шпионаже в пользу белой армии. Состояние освобожденных оставляло желать лучшего — многие из них не могли самостоятельно передвигаться. Китайцы держали русских в маленьких, грязных камерах, нетопленых и холодных. На прогулки заключенных не выпускали. Весь их рацион состоял из чашки сырой чумизы в день на человека.

По словам Н. Н. Князева, китайские власти отдали 3 февраля распоряжение отравить всех русских заключенных, и лишь паническое бегство помешало им исполнить задуманное.

5 февраля 1921 года корреспондент американской газеты Morning post передавал из монгольской столицы, что барон Унгерн встречен населением Урги с триумфом, как желанный освободитель.