Башня ветров

Он сам себе прописал лекарство, записавшись в секцию гребли. Его тезка, боцман Серега, разглядел в высоком крепком четверокурснике отличный потенциал, посетовав, что случилось это поздновато, и после нескольких тренировок включил его в сборную училища. Поначалу тренировки давались Новикову очень тяжело – не физически, а чисто психологически. Но со временем он начал замечать, что ночной кошмар с горящим кораблем вторгается в его сны все реже и реже…

Вообще-то Сергей обещал матери, что осенью приедет домой догуливать отпуск. Он не стал сообщать ей о случившемся – не хотел напрасно тревожить родных. Продолжал раз в неделю посылать короткие письма, мол, все хорошо, учусь… Мать писала чаще. Она никогда не жаловалась ни на здоровье, ни на отца. Рассказывала об урожае картошки, о новом парнике, который смастерил Лешка из подручных средств и где теперь, несмотря на осенние дожди, растут вкусные огурчики – в городе таких не купишь.

Иногда, когда было лень писать, Новиков ходил на переговорный пункт. Даже плохая связь не могла помешать ему услышать радость в голосе матери.

В начале ноября Сергею вдруг принесли телеграмму из дома. «Срочно позвони мама» словно кричали бумажные ленточки, наклеенные на стандартный бланк. С трудом дождавшись окончания занятий, он побежал отпрашиваться, размахивая перед начальством серым листком со злополучными строчками. От него веяло бедой, уже свершившейся или готовой вот-вот разразиться. Кто? Мать? Отец? Лешка? – стучали в висках молоточки.

– Сережа! – стоило сквозь потрескивание услышать в трубке родной и, самое главное, спокойный материнский голос, молоточки успокоились, улеглись в шеренгу.

– Что случилось? – спросил он, уже понимая, что ничего страшного не произошло, и это уже хорошо.

– Помнишь Катю, дочку Елены Павловны?

Новиков смутно припомнил пирог с золотистой корочкой и аляповатые подсолнухи.

– Да. – Он кивнул, хотя мать не могла его видеть.

– Понимаешь, она очень хочет поступить в медицинское училище. Для девочки это очень хорошо, понимаешь?

– Понимаю, – подтвердил Новиков, абсолютно не соображая, каким боком он может помочь дочке Елены Павловны овладеть профессией медсестры.

– Они прочитали в справочнике абитуриента, что в Севастополе есть медицинское училище…

Новиков понял, куда дует ветер, и молоточки в его голове вздрогнули, приподняли головки, чтобы обрушить свои увесистые бойки на мозг, только теперь ими управлял не страх, а возмущение.

– Мама, я тут при чем? – Фраза получилась жалобной.