Башня ветров

– А скоро? В палату? – спросил Сергей у Елены Петровны, старательно сгибая и разгибая пальцы.

– Все будет зависеть от тебя. – Врач задумалась, производя в уме какие-то вычисления. – У нас сегодня второе…

– Как второе?! – закричал Новиков.

– Ну вот, наконец-то голос прорезался, – удовлетворенно кивнула врач. – Числа двенадцатого, пожалуй…

– Как второе? – непонимающе повторил Сергей и посмотрел на Светлану. – Было же тридцатое…

– Было тридцатое, потом тридцать первое, потом – первое сентября. Сегодня – второе, – недовольным тоном заявила она.

– То есть, – наконец-то стало доходить до Сергея, – я проспал три дня?

– Где-то так, два-три, – подтвердила Елена Петровна. – В твоем состоянии сон – лучшее лекарство. Светлана! – Она перевела взгляд на медсестру. – Постарайся в следующий раз, когда курсант Новиков соберется прогуляться, находиться на своем рабочем месте.

– Я… да я… – медсестра покраснела, – простите, пожалуйста, Елена Петровна! Больше такое не повторится!

– Хорошо. – Врач вышла из палаты, а медсестра с укором посмотрела на Новикова.

– Неужели так трудно быть человеком?

Сильный организм Новикова превзошел все ожидания Елены Петровны. Через неделю Сергей уже пришел в себя настолько, что его перевели в обычную палату и разрешили выходить на улицу. В тот же день к нему пришел Воронцов.

– Привет выздоравливающим! – Он поставил на тумбочку авоську с бутылкой кефира, краснобокими яблоками и пирожками. – Пирожки наши, с амбразуры.

– Да не надо было, тут кормят как на убой, – смутился Сергей.

– На убой – не на убой, а лишним, я думаю, не будет.

Воронцов уселся на кровать.

– Тут такие дела, – загадочным тоном начал он, – я, кажется, всерьез втюрился.

– Да ну! – усмехнулся Сергей. Подобные приключения случались с другом довольно регулярно.

– Ничего не «да ну», – передразнил его Павел. – Со мной такое первый раз. Девчонка – высший класс. Во-первых, – он загнул большой палец на левой руке, – красавица, все на месте, во-вторых, – указательный палец лег рядом с большим, – умница…

– Можешь не продолжать, я в курсе, – перебил его Новиков. – Спортсменка, комсомолка…

– И это тоже, – согласился Воронцов. – Кто в нашем возрасте не комсомолец? Разве что двоечники или хулиганы какие-нибудь. Самое невероятное в ней… Отгадай что?

– Ну это самое, – Новиков изобразил пышную грудь.

– Мимо!

– Ноги?

– Опять промазал! Сдаешься?

– Сталь ломается, но не гнется, моряк погибает, но не сдается, – ответил Новиков словами строевой речовки.

– Ни за что не угадаешь. Самое невероятное – ее имя! Олимпиада!

– Ты гонишь!