Башня Зеленого Ангела. Том 1

— Вы нуждались в отдыхе, леди, — сказал монах. — Вам снились плохие сны, но я думаю, что стало лучше… — Кадрах смолк, потом поднял согнутые пальцы, показывая свою слабость. — В любом случае больше я не смог ничего придумать.

Мириамель возмущенно зашипела.

— Я найду что-нибудь для твоих рук, — заявила она. — Возможно, в свертках Ган Итаи есть что-то полезное. — Она постаралась, чтобы ее губы не дрожали, когда она произносила имя ниски. — Оставайся на месте и не прикасайся к веслам, если дорожишь жизнью.

— Да, миледи.

Мириамель, двигаясь осторожно, чтобы не тревожить нывшие мышцы тела, развернула небольшой сверток из промасленной ткани, чтобы взглянуть на то, что сложила туда Ган Итаи. Не считая мехов с водой и еды, там оказались обещанные рыболовные крючки, а также моток бесцветного прочного шнура — прежде Мириамель не доводилось видеть ничего похожего; также она нашла небольшой нож и мешок с набором маленьких кувшинов, каждый величиной с палец мужчины. Мириамель последовательно вытащила пробки из каждого.

— Соль, — сказала она, — но зачем соль в море, если ее можно получить, высушив воду? — Она посмотрела на Кадраха, но тот лишь покачал круглой головой. — Какой-то желтый порошок. — Мириамель закрыла глаза и понюхала. — Запах приятный, но едва ли он для еды. Хм-м-м. — Она открыла еще три, в одном лежали растолченные лепестки, во втором — сладкое масло, в третьем — бледная мазь, и, когда Мириамель к ней наклонилась, у нее заслезились глаза.

— Мне знаком этот запах, — сказал Кадрах. — Средство для припарок, им пользуются сельские целители.

— Значит, то, что мы ищем. — Мириамель оторвала несколько полосок от подола ночной рубашки, на которую надела монашескую рясу, натерла их мазью и завязала окровавленные ладони Кадраха. Закончив, она намотала поверх сухие полоски ткани, чтобы защитить стертые места от грязи.

— Вот так. Надеюсь, это поможет.

— Вы слишком добры, леди. — И, хотя тон Кадраха был шутливым, Мириамель заметила, что глаза монаха неожиданно заблестели. Она смутилась и решила на него не смотреть.

Небо, которое уже давно утратило все яркие цвета, быстро становилось пурпурно-голубым, ветер усилился, и Мириамель с Кадрахом поплотнее завернулись в плащи. Мириамель прислонилась к борту длинной лодки и долго молчала, чувствуя, как та раскачивается на волнах.

— Ну, и что мы будем делать теперь? — спросила Мириамель. — Где мы находимся? И куда направляемся?

Кадрах продолжал разглядывать повязки на руках.

— Ну, относительно места я бы сказал: между островами Спенит и Риза, где-то посреди залива Фираннос. Скорее всего, до берега около трех лиг — несколько дней, если мы будем работать веслами без перерывов…

— Хорошая мысль. — Мириамель подползла к скамье, которую занимал Кадрах, и опустила весла в воду. — Мы можем разговаривать и плыть. Мы движемся в правильном направлении? — Она с горечью рассмеялась. — Но откуда тебе знать, ведь мы не понимаем, какое из них правильное.

— По правде говоря, мы вполне можем продолжать плыть в том же направлении, что и раньше, принцесса. Я проверю, когда появятся звезды, но на самом деле мне необходимо солнце, чтобы знать, что мы направляемся на северо-восток, остальное сейчас не имеет значения. Но стоит ли вам так напрягаться? Быть может, я смогу еще немного грести…

— О, Кадрах, с твоими кровоточащими руками?! Чепуха. — Мириамель опустила весла в воду и сделала первый гребок. Одно из весел выскочило из воды. — Нет, не надо мне показывать, — быстро сказала она. — Я научилась грести, когда была совсем маленькой, просто очень давно этого не делала. — Она нахмурилась, стараясь сосредоточиться и вспоминая давно забытые навыки. — Мы катались на лодках в тихих заводях Гленивента. Мой отец и я.

Она вспомнила сидевшего на скамье Элиаса, как он рассмеялся, когда одно из весел выскочило из зеленой воды, окатив Мириамель брызгами. В тех воспоминаниях отец был едва ли старше, чем она теперь, — и, быть может, все еще оставался мальчишкой, несмотря на свой возраст. Не вызывало ни малейших сомнений, что на него оказывала влияние слава могущественного и доблестного отца, заставляя совершать все новые и новые подвиги. Она не забыла, как ее мать с трудом сдерживала слезы страха, когда ей рассказывали о боевом безумии Элиаса на поле брани, и такая реакция вызывала удивление тех, кто приносил новости. Было странно так думать об отце. Возможно, несмотря на храбрость, он испытывал неуверенность и страх — боялся, что навсегда останется ребенком, сыном вечного короля.

Выбитая из равновесия Мириамель попыталась отбросить неуходившие воспоминания и поймать нужный ритм движений.

— Замечательно, леди, у вас прекрасно получается. — Кадрах откинулся назад, его забинтованные руки и бледное круглое лицо выделялись на фоне быстро спускавшихся сумерек. — Итак, мы знаем, где находимся — плюс-минус несколько миллионов ведер морской воды. Ну а по поводу того, куда направляемся… ваше решение, принцесса? В конце концов, именно вы меня спасли.