Башня Зеленого Ангела. Том 1

Она стояла, тяжело дыша, и, к собственному удивлению, обнаружила, что не испытывает особого страха. Такое падение обязательно закончится смертью по той или иной причине — либо сразу, либо она превратится в калеку, лежащую на заснеженном склоне Грианспога; но Мегвин вручила свою жизнь богам, и какая разница, когда они ее заберут — сейчас или позднее? Кроме того, она испытывала душевный подъем, снова оказавшись под открытым небом, несмотря на то что было холодно и мрачно.

Мегвин сделала несколько коротких шагов в сторону дальнего конца тропы, подняла глаза вверх и обнаружила, что до цели осталась еще половина пути. Брадах-Тор торчал из остроконечной башенки, точно нос каменного корабля, — в его нижней части не было снега, белым одеялом покрывшего склон. Она решила, что если будет идти, ориентируясь на него, то доберется до вершины до того, как бледное утреннее солнце станет полуденным.

Мегвин поправила заплечный мешок и вновь посмотрела на тропу, с удовлетворением отметив, что снег успел скрыть большую часть ее следов. У подножия горы, откуда она начала свой путь, они полностью исчезли. Если кто-то из риммеров Скали окажется рядом, он не узнает, что она там прошла. Боги выполняли свою часть работы. Она посчитала это хорошим предзнаменованием.

Крутая тропа вынуждала Мегвин большую часть времени наклоняться вперед, чтобы отыскать упоры для рук. Она гордилась своим телом, тем, как напрягались и расслаблялись мышцы, позволяя ей подниматься вверх почти так же быстро, как любой мужчина. Рост и сила Мегвин почти всегда были для нее проклятием, а не благословением. Она знала, что многие считали ее неженственной, и почти всю жизнь делала вид, что ей все равно. Однако она радовалась тому, как хорошо справлялись с работой ее руки и ноги.

К несчастью, именно тело являлось главной проблемой, мешавшей решению задачи, которую она перед собой поставила. Мегвин не сомневалась, что могла бы справиться с собой, если бы возникла необходимость, хотя ей было бы нелегко. Но еще труднее оказалось отвернуться от Эолейра и сделать вид, будто она его презирает, что полностью противоречило ее истинным чувствам. Иногда, чтобы выполнить волю богов, требуется ожесточить свое сердце.

Подъем не становился легче. Мегвин шла по заснеженной звериной тропе, которая временами исчезала, и ей приходилось неуклюже перебираться через камни, цепляясь за кустики вереска и надеясь, что они выдержат ее вес. Иногда она хваталась за ветви деревьев, клонившихся под ветром, чтобы добраться до сравнительно безопасного места.

Мегвин сделала несколько остановок, чтобы восстановить дыхание, выжать промокшие перчатки и растереть замерзшие пальцы, терявшие чувствительность. Скрытое тучами солнце успело забраться довольно высоко на западное небо, когда Мегвин преодолела последний подъем и оказалась на вершине Брадах-Тора. Она смела снег и устало опустилась на отполированную ветром скалу.

Под ней раскинулись поросшие лесом предгорья Грианспога. За подножием горы, скрытым падавшим снегом, находился Эрнисдарк, потомственный дом семьи Мегвин. Там сейчас засел Скали — узурпатор ходил по дубовым залам Таига, а члены его банды с самодовольным видом разгуливали по занесенным снегом улицам Эрнисдарка. С этим нужно было что-то делать, и, судя по всему, с такой задачей могла справиться только дочь короля.

Мегвин отдыхала не слишком долго. Тепло, накопленное во время подъема, быстро вытягивал ветер, и скоро ей стало холодно. Она взяла заплечный мешок и вывалила все, что могло ей потребоваться, на черный камень. Потом завернулась в тяжелое одеяло, стараясь по-детски не думать о том, что с наступлением ночи станет еще холоднее. Кожаный мешочек с кремнями она отложила в сторону: ей еще предстояло собрать топливо для костра.

Мегвин не взяла с собой еды, и не только чтобы показать веру в богов, но и потому, что ей надоело удовлетворять потребности своего тела. Плоть, в которой она обитала, не могла существовать без еды, без любви — на самом деле она была сделана из некачественной глины, смущавшей ее постоянной потребностью в пище, тепле и доброй воле остальных людей. Теперь пришло время забыть о земных вещах, чтобы боги смогли увидеть ее настоящую сущность.

На самом дне заплечного мешка лежало еще два предмета. Первый был подарком ее отца, резной деревянный соловей, эмблема богини Мирчи. Однажды, когда маленькая Мегвин безутешно плакала из-за какой-то детской беды, король Ллут встал и оторвал от балки Таига красивую птицу, которая находилась среди резных изображений богов, и вложил ее в руку Мегвин. Теперь только этот соловей остался напоминанием о прежних, утраченных временах. Мегвин на несколько мгновений прижала его к холодным щекам и поставила на круглый камень, где соловей тихонько раскачивался под порывами сильного ветра.