Беатрис

— Нет, но наслышана. Карлстад, знаешь ли, городок небольшой. Он тоже из очень состоятельной семьи, — продолжала она, включив мигалку и повернув налево.

— Работал вместе с Густавом?

— Понятия не имею, — ответила Стина, — но это ведь легко проверить.

Чарли достала телефон и стала гуглить Паскаля Бюле. Оказалось, что ему сорок шесть лет, и он зарегистрирован в Карлстаде. Чарли забила в окне поиска «Густав Пальмгрен» после «Бюле», но не обнаружила никакой связи между ними, ни в бизнесе, ни в чем-либо еще.

— Попробую позвонить ему, — сказала Чарли. Она зашла в виртуальный телефонный справочник и набрала номер, который там высветился. Сразу же включился автоответчик. Тогда она попробовала набрать номер его жены, поскольку было указано, что по тому же адресу прописана Матильда Бюле. Но и там никто не ответил.

— Попробуем после совещания, — сказала Стина. — А иначе просто возьмем и съездим туда.

Вернувшись в участок, Чарли сразу же отправилась в туалет и заперлась. Встав возле раковины, она закрыла глаза и попыталась привести в порядок мысли, вертевшиеся в голове. Часы показывали почти одиннадцать. Беатрис отсутствовала уже больше суток. Где она? С кем? Или она одна? Жива ли она?

Чарли почти увидела перед собой песочные часы, песок, сыплющийся на дно. Время имеет такое огромное значение, а они пока ни на шаг не продвинулись. У них нет ничего.

17

Стина созвала всех в зал для совещаний. Она кратко сообщила присутствующим, что Андерс вынужден был уехать в Стокгольм по семейным обстоятельствам и что к ним едет новый коллега из Национального оперативного отдела. Затем она подвела итоги тому, что на текущий момент дали поиски.

Обход соседей в Хаммарё пока не принес результатов. Теперь круг расширился — опрашивали работников железнодорожной станции и водителей автобусов в надежде получить у них хоть какие-нибудь сведения. Не заметили ли они человека (или людей) с ребенком в коляске, который вел бы себя странно или еще как-то выделялся?

— На телефон что-нибудь полезное поступало? — спросила Чарли.

— Ничего особо ценного. Много пустой болтовни, в общем, сама знаешь.

Чарли кивнула. Призыв о помощи общественности всегда привлекал людей одиноких, параноиков, доморощенных детективов и ясновидящих. Но среди всего этого порой находились крупинки золота, которые могли повернуть весь ход следствия и привести к тому, что дело оказывалось раскрытым. Главной задачей полицейских, принимающих звонки, было разглядеть такие крупицы в мутном потоке.

— Чарли и Андерс только что навестили Никласа Санделя, брата Фриды, дядю Беатрис, и побеседовали с ним.

Стина указала на фотографию Никласа на белой доске. Должно быть, фотография была снята на несколько лет раньше — по крайней мере, на ней он выглядел не столь опустившимся. Русые волосы казались блестящими, а взгляд ясным.

— Никлас Сандель — наркоман, употребляющий тяжелые наркотики. Его неоднократно задерживали за взлом, кражу и хранение наркотических средств, а десять лет назад — за изнасилование несовершеннолетней. Подожди, — продолжала Стина, когда один из коллег открыл рот, чтобы что-то сказать. Затем она обрисовала обстоятельства — о встрече в баре, фальшивых документах и о том, что заявление в полицию подавал отец девочки.

— И все же это кое-что о нем говорит, — сказала Чарли.

— Само собой, и к тому же его единственное алиби подтверждает его такой же спившийся друг, но в нынешней ситуации у нас на него больше ничего нет, — закончила Стина.

— Может быть, стоит прижать его посильнее, — предложил Рой.

— Разумеется, — согласилась Стина. — Мы с тобой можем поехать к нему снова. Однако в разговоре с Санделем выяснилось и еще кое-что. Может быть, ты сама расскажешь, Чарли?

Чарли изложила, что сказал Никлас о Паскале Бюле и его обиде на Густава Пальмгрена. При первом быстром поиске они не обнаружили никаких деловых контактов между Пальмгреном и Бюле, однако это не означает, что их нет.

— Вы побеседовали с Бюле? — спросил Рой.

— Телефон отключен, его жена не отвечает, — сказала Чарли. — Сразу после совещания я поеду к нему домой. Кто-нибудь из вас пусть поговорит об этом с Густавом Пальмгреном — надо узнать, какую версию всего этого предложит он. И еще одно, — продолжала она. — Никлас Сандель рассказал, что и Густав, и Давид Юландер употребляют кокаин. На его взгляд, речь не идет о серьезной зависимости, но на его оценку мы особо полагаться не можем. В том, что касается Бюле, ситуация, судя по всему, более серьезная.

— Стало быть, ты думаешь, что похищение ребенка может быть связано с наркоманскими разборками? — спросил Рой.

— Я этого не говорила, — возразила Чарли. — Если то, что сказал Никлас Сандель, — правда, то это не тяжелая зависимость, и Густав с Давидом в состоянии это финансировать, ничем не рискуя, но…

— Но — что? — спросил Рой.

— Просто считаю, что это надо знать, — ответила Чарли, — чтобы составить как можно более полное представление о людях в ближайшем окружении Беатрис.