Бедовый месяц

Филипп пообещал вернуться через пару часов, иначе мы рисковали опоздать на встречу в чайной. Прощаясь, он поцеловал меня в макушку и натянул обратно сползший на затылок капюшон.

– Одевайся теплее, леди Торн. – Он подтянул ленточки. – В горах легко простудиться.

– Хорошо покататься, – пробормотала я, не понимая, отчего горят щеки: от мороза или ненавязчивой заботы.

Мадам, как мы и условились, поджидала меня у иссушенного на зиму и заваленного снегом фонтана. В шикарной белой шубе она словно представляла собой единый белый флаг. Правда, за спиной этого «флага» из фонтана топорщил крылья каменный оскаленный дракон, ощеренная морда торчала как раз над краем белой высокой шапки.

Зрелище они представляли собой воинственное, как будто мать каменных драконов собралась на завоевание королевства. Королевство – видимо, наша с Филиппом новоиспеченная семья. Я даже слегка приосанилась, расправила плечи и придала походке решительности, дабы представлять собой достойного противника этой… скульптурной паре.

– Добрый день, Тереза. – Марджери поздоровалась первой, назвав меня по имени. И никаких «дорогая» и «милая».

С аристократической сдержанностью я ответила на приветствие и вопросительно изогнула брови. Дескать, о чем вы хотели поговорить, мадам?

– Прогуляемся. – Она кивнула, но тут же добавила: – Ты же не против прогуляться? Холодно стоять на одном месте.

Мы двинулись вокруг фонтана по расчищенной до каменных плиток дорожке. В выжидательном молчании сделали быстрый круг: посмотрели на дракона и с боков, и с припорошенного снегом хвоста, а ничего не сказали.

– Начинайте, мадам, – не выдержала я, – вы же позвали меня не для того, чтобы полюбоваться на голый парк.

– Полагаешь, я надумала извиниться? – высокомерно отозвалась она.

– Как бы я себе позволила думать о вас хорошо? – ехидно протянула я.

– А ты, оказывается, умеешь кусаться, – заметила она.

– Рада, что мы это выяснили.

– Это был не комплимент.

– Я догадалась.

Тетка недовольно поджала губы, явно удерживаясь от очередного замечания на тему уважения к старшим и провинциального воспитания в целом, но вместо нравоучительной тирады спросила:

– Как здоровье Филиппа?

– Уже отправился кататься со склона, – сухо ответила я. – Искра вернулась. Если на этом все, то вернусь в замок. Не люблю прогулки на морозе. Да и вообще не люблю гулять.

– Подожди, Тереза! – поддавшись на простенькую подначку, остановила Марджери и, кашлянув, прямо заявила: – Я по-прежнему считаю, что Филипп мог бы выбрать партию получше.

– По-моему, вы не очень хорошо начали, – не без иронии заметила я.

– Предлагаю заключить перемирие! – поспешно объявила она. – Я тебя поддержу, помогу разобраться, как управлять большим домом и поместьем. Не пойми меня неправильно, но вряд ли таким вещам учат в провинциальном пансионе для благородных девиц из разорившихся семей.

– Вы правы: не учат, – согласилась я, совершенно не задетая справедливым замечанием. – Что взамен?

– Неужели у вас за добрые дела просят что-то взамен? – фальшиво оскорбившись, фыркнула она.

– За добрые – нет.

– Намекни Филиппу, что без его тетки не справишься, – сдалась она. – Он пойдет тебе навстречу.

Торг начался!

– Вы собираетесь давать уроки домоводства каждый день? – уточнила я.

– Я рассчитываю наносить визиты трижды в неделю.

– Один раз в сезон! – отрезала я.

– Хотя бы раз в месяц! – охнула Марджери.

– Мы заведем душевную переписку, в которой я непременно буду спрашивать о всех волнующих меня вопросах, а вы – давать советы и делиться бесценным опытом.

– Но в поместье-то я могу приезжать? – скривилась она.

– Какое поместье? – насторожилась я.

– «Южный ветер». Филипп тебе о нем не рассказывал? Он провел в нем детство.

– Вы можете проводить каждое лето в поместье, – не желая признаваться, что впервые слышу о семейном «гнезде», щедро отсыпала я гостеприимности. Знать бы еще, где это «гнездо» припрятано. – Но ни в коем случае не будете вмешиваться в наши дела. Особенно если они вас не касаются!

– Да я никогда… – Она осеклась под моим ироничным взглядом и, пожевав губами, снова принялась торговаться: – Но изредка я могу заметить, если мне что-то не понравится?

– Только по очень большим праздникам, – согласилась я, но тут же передумала, как представила, в каком напряжении буду ожидать любых торжеств. – Но не во время семейных праздников и не по выходным дням!

– И вы посоветуетесь со мной при выборе имени у первенца.

– Но не будем следовать вашему совету, если имя нам не понравится. И никаких разговоров о разводе!

– Согласна.

– Я стану вашей любимой и единственной невесткой.

– Разумеется! – Кажется, она начала звереть.

– С этой минуты вы позволите называть вас тетушка Марджери.

– Нет! – охнула она. – На такое я пойти не могу! Только мадам Торн.

– В таком случае, просто Марджери, – не уступила я.

– Называть тетушкой вполне уместно, – быстро сдалась она.

– На людях.

– Только в кругу семьи!

– И при не очень близких друзьях, – добавила я.

– Святые заступники, кто тебя учил торговаться? – возмутилась Марджери, проигрывая по всем пунктам.