Беглецы в Гвиане

— Слушай меня, вождь, — обратился он к Акомбаке, — и вы, храбрые воины, слушайте. Я великий пиаи у белых людей. В той стране, где восходит солнце, я узнал все тайны жизни и смерти. Ничто не скрыто от моего взора ни в воздухе, ни в воде, ни в лесу. Мой глаз все видит, мое ухо все слышит. Я открою вам причину смерти вашего почтенного пиаи, мы накажем виновников преступления, я отгоню от вас все бедствия. Я все сказал. Дух отцов моих слышал мои слова.

Речь Бенуа была принята радостными криками. Стоило послушать, как напыщенно говорил авантюрист, как важно, как авторитетно держал он себя при этом.

— Веди меня, вождь, к усопшему. Пусть мои глаза увидят его черты. Пусть рука моя прикоснется к его сердцу, пусть мое дыхание отгонит от него злых духов. Пойдем!

Шествие тронулось. Вскоре шарлатаны увидели под лиственным навесом раздувшийся, лоснящийся, отвратительный труп.

Бенуа начал выделывать руками какие-то таинственные жесты, обращаясь лицом последовательно на все стороны света, потом важно поклонился, взял свой тесак и провел им но горячим углям, как бы для того, чтобы очистить его. Затем он приподнял голову мертвеца, осторожно просунул ему в рот острие тесака и слегка нажал. Распухший рот раскрылся. Бенуа заглянул в него.

— Что бы такое он проглотил? — ворчал Бенуа, рассуждая сам с собою. — Водка, конечно, отравляет, но, разумеется, не сразу. Не от нее, конечно, умер этот проклятый пиаи. Отчего бы, в самом деле?

Индейцы сидели кругом на корточках и молчали, с любопытством следя за этой странной сценой.

Бенуа, заинтересованный не меньше их, внимательно разглядывал раскрытую темную глотку покойника.

«Хоть бы мне удалось что-нибудь извлечь оттуда!» — думал он.

Он машинально прощупал пальцем пищевод и надавил изо всех сил.

О, чудо! Из горла показалось несколько капель водки, и на этой жидкости, точно на лодке, выплыла из глотки огромная гвианская оса, из породы так называемых здесь безумных мух.

Самозваному пиаи операция удалась лучше, чем честному человеку. Сам того не сознавая, он совершил поступок, который делал его в глазах индейцев чуть не божеством. Теперь была вполне понятна причина смерти колдуна. Когда он, дожидаясь своей очереди пригубить бутылку, стоял с открытым от жадности ртом, ему в рот влетела безумная муха, пиаи глотнул, муха ужалила его, горло моментально распухло, и опухоль задушила алчного индейца.

К такому заключению пришли европейцы, но такое объяснение было слишком простым для индейцев, они ни в коем случае не могли такого допустить. Для них непременно требовалось нечто из области чудес.

Протяжный крик торжества был ответом на блистательное открытие, сделанное белым пиаи, который пригласил всех подойти и взглянуть на осу, застрявшую в горле покойника.

— Отлично, все идет как по маслу, — говорил Бенуа тихо своим сообщникам, сохраняя для окружающих вдохновенный вид. — Хорошо бы сказать краснокожим, что безумную муху наслали на колдуна жители засеки. Хорошую штуку сыграл бы я тогда с Робеном. Всех их эти индейцы разнесли бы в клочья… А почему, в самом деле, не сказать? Вот была бы совершенно безопасная для меня месть… Нет, стой, Бенуа, ты совершеннейший идиот. Охота тебе заниматься такими пустяками, когда у тебя в руках гораздо более важное дело? Впрочем, мое открытие настолько замечательное, что от него простительно потерять голову.

Он помолчал несколько минут, собираясь с мыслями, и заговорил громким голосом:

— Вождь Акомбака и вы, храбрые воины, слушайте меня. Я вижу того, кто принял на себя образ безумной мухи, чтобы убить моего брата, краснокожего пиаи. Злодей живет среди гор, в темной пещере. Он скрывается, но глаз белокожего колдуна не видит его. Идите туда. Я поведу вас. Вооружитесь своими тесаками. Идите! Я пойду впереди вас, и солнце, которое взойдет завтра, будет освещать светом своим ваше кровавое мщение. Идите не медля! Я все сказал. Дух моих отцов слышал мои слова.

Ловкий пройдоха был Бенуа, нечего сказать, но тут он отчасти дал маху.

Он воображал, что его слова подействуют неотразимо и что индейцы сейчас же кинутся с ним в горы. Каково же было его удивление, когда он увидел, что индейцы не тронулись с места, хотя, видимо, обратили большое внимание на его речь.

— Ну, что же? — спросил он, скрывая по возможности свое нетерпение. — Разве братья мои не расслышали моих слов?

Акомбака почтительно приблизился к нему и кротко, но твердо заявил, что воины его не могут покинуть сию минуту место, где совершено преступление, хотя бы даже для того, чтобы отомстить преступнику.

Две важные причины не позволяют им этого сделать: во-первых, нужно отдать усопшему последний долг, а во-вторых, немедленно выбрать ему преемника.

Бенуа едва смог скрыть овладевшую им ярость. Он знал, что похороны у индейцев длятся бесконечно долго и сопровождаются повальным пьянством. Одни приготовления занимают иногда несколько дней. Что касается до назначения нового пиаи, то обыкновенно проходит три года, прежде чем выберут подходящего для этой должности человека.