Беглянка

— Да говорю тебе! Ветренная она! На улицах Каменска веялась, продавала себя за деньги. И все о том знают. Вот кого хочешь спроси! А Ванька со Степой даже этой злыдне ворота дегтем обмазать хотели! Так Варн влез. Тоже мне защитник! Не знает на что подписался! Попортит она ему жизнь. Вот помяни мои слова! — утверждала Клавдия.

— Это кому вы кости перемываете, бабаньки добрые? — вскочила с лавки Радмила и бросилась к соседкам с таким воинственным видом, что Григорий порадовался оставленным в кузнице молотам, и прочим тяжелым предметами — попади они в руки сердитой женщине, и не было бы ни соседок, ни сплетен.

— О! Вон она — тетка приблуды лживой, подстилки половой каменской. — Протянула на свою беду Клава, и чуть не лишилась остатков седых волос. Радмила ухватилась за ее косу и потянула, опуская к земле, чтобы наступить на нее ногой, и вести дальше разговор на равных, дескать: опустили ниже плинтуса, так извольте именно с тех пор и общаться глаза в глаза.

— Вааа! Люди! Что ж енто делается! — заверещала, как резанный поросенок Катька. — Убивають! За правду бьют!

— Рада, брось, говорю! — оттягивал воительницу справедливости Григорий, сам получил в глаз от бросившейся в защиту подруги Катерины. Вспылил. Отпустил Радмилу, позволив не только патлы выдергивать, но и кусать соседок. — Ты на кого руку подняла??? — взревел он, посмотрел на бабу, и подумал, что пришибет ненароком. — Лешка! Лешка иди помоги батьку!

Сын кузнеца — крепкий, высокий парнишка — вылетел из дома, бросился в гущу вопящего и скулящего клубка, но оторвать Радмилу Меркуловну от ее жертвы и оставить без трофея оказалось невозможно. Так она домой и явилась — с клоком чужих волос и под бдительным наблюдением исцарапанного, будто кошками, кузнеца.

— Вот, привел, вашу мамку. — Сказал хмурый Григорий, щуря подбитый глаз, и косясь на притихшую Радмилу.

— Матушка, ты это?.. — при виде слегка заторможенной хозяйки Лиина даже не сразу нашлась, что и сказать. Кутаясь в одеяла, добрела до женщины, чтобы рассмотреть добытый в неравной схватке клок, зажатый в кулаке. — На тебя собака напала? Это хвост ее?

— А неча было тявкать! — выдала оправдательное Радмила, поднялась и так, глядя перед собой, побрела спать. Трофей она все-таки бросила на пол около самой двери в спальню. Лиина подобрала его. Осмотрела. Лицо ее вытянулось.

— Человеческий! — опознала она и повернулась с вопросительным взглядом к кузнецу.

Он нервно сглотнул. Лиина набрала ковш воды, предложив мужчине смочить пересохшее горло. Тот сделал несколько глотков.

— Там… — начал сбивчиво он. — Клава с Катькой глупости всякие говорили.

— Про Радмилу Меркуловну? — Лиина сразу выпрямилась, и Григорий заопасался, что и эта мстить пойдет — тогда уж соседки точно лысыми останутся. А про себя еще подумал: «Ну бабы из одной семьи — сразу видно!»

— Нет. — Ухватил ее за руку и заставил присесть мужчина. — Про тебя. Мол, в Каменске ты… ты… с мужиками… и они тебя за деньги… — Смущенно проронил он, а потом поднял глаза, чтобы посмотреть на девушку, нервно скрипящую зубами. — Я им не верю. — Поспешил убедить ее он. — Да только ты сама по деревне не ходи. Я Алешку попрошу, чтоб за тобой приглядывал или к Варну лучше сходить?

При упоминании об охотнике Лиине стало совсем дурно. Девушка присела.

— Ну да, осталось только, чтоб и он обо мне гадостей наслушался. — Вздохнула она. — Не ходите дядь Гриш. Не надо. И спасибо вам. А Алешку не смейте дергать попусту. Не хватало ему еще во всем этом выпачкаться.

— Смотри сама. — Сделал еще один глоток Григорий и оставил дом.

Лиина проскользнула в опочивальню хозяйки. Радмила лежала на постели, даже не переодеваясь в ночную рубаху. Повернулась к стене лицом. Девушка понимала, почему. После того, как она поведала свою историю, и для убедительности показала себя птицею, Радмила стыдилась смотреть ей в глаза прямо. Все взглядом искала что-то вокруг. Боялась. Не верила.

Девушка присела на пол, рядом с кроватью.

— Все же принесла я тебе не мало бед, хозяюшка. Прости. Я по-началу думала, смогу остаться ненадолго. Попробовать счастье с Варном, хоть чуточку. Хоть самую малость. А потом отдала вам ребенка и улетела бы. — Заговорила она в тишине. — Заигралась совсем. Видимо, раньше уйду. Не хочу тебя отягощать еще больше. Прости, моя хорошая!

И она оставила Радмилу, притворила за собой двери, тихонечко присела у печи. Чуть позже в доме зазвучала колыбельная о степи, да длинногривых лошадках. За пением не было слышно ни потайных шажков ребенка, бегущего из дому, дабы вершить справедливость, ни тихого женского плача.

Глава 20

Сплетни ширились по деревеньке так быстро, что даже ветерок не поспевал за ними. Уже утром каждая баба мусолила вести, словно косточки Лиинины обгладывала. На улице показаться стыдно было. Впрочем, Радмила Меркуловна даже из спальни не вышла. Так и сидела там, на постели, да все думала…

— Кушай, Сережа! — уговаривала мальчишку отведать каши Лиина. — Ешь! Ты теперь будешь самым главным бабушкиным помощником!