Беглянка

Лиина попробовала уползти, но чуть не получила сапогом по животу. Благо вовремя увернулась. Ее поймали. Теперь, когда волосы были коротки, то чужие пальцы, дергающие за них, делали намного больнее. Кто-то схватил ее и потянул назад — девушка даже выгнулась, но послушно встала. Ею потрясли, а когда Лиина захотела позвать на помощь, то попросту закрыли рот. Хорошо хоть закрывали рукой, и девушке было во что впиться зубами. Теперь орал не своим голосом Никола, словно Лиина ему не за ладонь укусила, а по локоть отгрызала.

— Упырица! — рявкнул Захар, ударив девушку по лицу.

— Может не стоит? — робко встряла со своим замечанием Милка, осуществив слишком уж коротенькую попытку спасти положение. На долго ее праведности не хватило.

— Стоит! Она такого не забудет! Дрянь! — не отступал от принятого решения Ваня. — Степа, дай папироску!

Степа изъял из кармана свернутую маленькую папироску, а потом кто-то из компании подал спички. Третья же посоветовала прекрасное место для метки — на лице жертвы. Хотя четвертая предлагала поставить отпечаток на груди. Но и тут вышел спор — некоторые парни требовали поставить клеймо на заднице, желая посмотреть на то, что прячется под юбкой. А девки уверяли, что на лице знак виден будет за версту!

Как же Лиине хотелось бросить им всем: «Будьте прокляты!». Но мудрый Пхар говорил, что проклятья задевают не только тех, кому они адресованы, а и тех, кто их произносит. Только ради не рожденной неповинной в грехах крошки Лиина собиралась стерпеть издевательства и позор, даже раны.

Ваня затянулся папироской. Красный огонек отразился в глазах собравшихся. Парень подошел и примерился. Лиина ощущала нестерпимый жар папиросы, еще не коснувшийся кожи, но уже обжигающий своей близостью.

Раскаленное соприкоснулось с телом и вот дикий крик, разнесся по деревне, пробуждая спящих псов и сонных хозяев.

Сначала Лиина подумала, что это она не сдержалась. Но расплющив глаза, не увидела ни папиросу, угрожающе зависшую у щеки, ни Ивана с садистским наслаждением наклоняющегося к ней, ни других ребят. Зато увидела Алешку — сына Григория-кузнеца — гонявшегося за парнями с кочергой. Ее красным кончиком он ошпаривал каждого из обидчиков в зады, оставляя память на века об этой ночи, ну и символ порока в назидание. Трое уже лежали поверженные на земле и, держались за штаны сзади, вопя и стеная, и наверное, проникались поучительностью урока о том, что негоже толпе бугаев лезть к человеку с обвинениями, если не имеешь доказательств. Девочки, завопив, разбежались, опасаясь ненормального подмастерья кузнецова, который грозился поставить каждой клеймо на длинный язык, чтоб отучить распускать гнусности…

— Вот же, бестолочь! — посчитав, что случившегося Лиине не достаточно, Радмила отпустила ей затрещину, и чуть не утопила в бадье для купаний. Тут же сама испугалась, себя отругала, а девушку расцеловала в темечко, подула на раненую губу, и снова принялась за словесные удары. — Ты хоть башкой то думала? А я еще считала тебя девушкой мудрой! Тебе сколько лет, дурында?

— Лет сто тридцать… Может меньше. Или больше… Там время течет иначе. — Пожала плечами Лиина, натираясь мылом, чтобы скорее смыть запах поражения, позора и страха. — Его никто, кроме владаря не умеет считать. Да и смысла нет.

— Ох, и горюшко ты мое! — качала головой женщина. — Ну ушла б ты, и рожала бы в лесу? А питание? А покой и тепло?

Лиина не знала, что ответить. Потому молчала и от усталости только что не засыпала, сидя в воде. Да, не подумала, как следует. Сглупила. Но экспрессивность — характерная черта для беременных. Радмила тоже о том вспомнила… А еще как сама с мужем не рассорилась, начудив подобных глупостей.

— Хорошо, что Сережка за тобой следил. — Не замолкала хозяйка. — Хотя я ему пенделя выпишу за непослушание! Это ж он сбегал за Алешкой. И ведь тут тебе опять повезло — Алеша не спал, а бате помогал в кузне.

— Повезло… — зевала получившая с полна приключений девушка.

— Вставай, а то раскиснешь! — дергала ее за плечо Радмила Меркуловна. — Вытирайся, в теплое одевайся и иди-ка спать. А завтра новый день настанет, со всем разберемся. Я тебя в обиду не дам, так что можешь никуда не торопиться. Оставайся тут. Если что и Алешка с Гришкой прикроют.

— После сегодняшнего, мне, наверное, за Алешку замуж надо собираться. — Брякнула, не подумав Лиина. — Буду, как у Боженьки за пазухой жить.

— Раскатала губу! Алешка к Любаве свататься собрался, что в Серых Мельницах, в пятистах верстах от нас живет. Он у ней в основном и пропадает. Да и что ж ты мужиков хороших стравливать будешь? Думаешь, Варн тебя вот так отдаст кому-то?

— Боже! Как подумаю, что до него все это дойдет, так и кровь в жилах леденеет. — Побледнела Лиина. — Откажется от меня, матушка! Знаю, что откажется! Раз не из-за злых языков, тогда из-за чужого ребенка.

— Ой, деточка, любит он тебя так сильно, что людей слушать не станет… А по поводу ребенка… — Вздыхала Радмила. — Расскажи ему, как мне — все правдушку. И пусть решает. Конечно, сразу ответа не жди. Вряд ли поверит. Мне и самой трудно было.