Беглый огонь

Им нужны были свои системы, подобные гранитному Комитету Они не учли лишь одного: раствором для соединения громадных глыб гранита Лубянской твердыни служила особо прочная смесь из крови, страха, гордости за Отечество, долга, закона, традиций, корпоративности, чести… Ингредиенты этого раствора подбирались даже не десятилетиями — веками. А олигархи решили строить замки своих спецслужб лишь на деньгах. С примесью крови.

Потому и получили вместо замков — избушки на «ножках Буша». Они могли достойно соперничать друг с другом, но были бессильны против спецслужб государства — нищих, но гордых.

Сейчас у Филина не осталось романтической гордости бедных, а прагматическую спесь олигархов в такой стране, как Россия, он считал обреченной по определению: общий аршин никогда здесь ничего не мерил. Но сыграть на этой спеси он решил всерьез.

Да и обидно. Обидно найти клад, золотое дно, и принести его хозяину, гладкому мальчонке-комсомольцу, ныне — банкиру и олигарху, на блюдечке с голубой каемочкой. Как в том фильме? «Андрюша, ты хочешь миллиард?» — «Хочу!»

Конечно, Андрюша схарчит миллиард и не подавится, и потреплет верного джульбарса Филина по загривку и бросит сахарную косточку… Потом еще одну.

Может быть, даже еще… Чтобы подсластить путь на живодерню.

Филин хмыкнул еле слышно, выдвинул ящик стола, достал пачку фотографий, сложенных как колода карт. Разложил на столе в определенной последовательности.

Полюбовался. Вот он, Хозяин. Олигарх. Этакий римский цезарь, этакий античный бог…

Короли, шестерки, тузы… Римские цезари, античные боги… У латинян туз изображался буквой "А" и означал «ас», мелкую разменную монету. Вот именно, мелкую и разменную… Которая била королей и королев, не говоря уже о служивых, ибо только деньги создают иллюзию полной и неограниченной свободы, только они позволяют власти питать и жестокую покорность центурионов, и агрессивную энергию черни.

Вот только теперь в его, Филина, колоде появилась новая карта: джокер.

Сработанный на цветном принтере с тысячедолларового банкнота портрет Стивена Гровера Кливленда. Более сильного игрока ни в одной колоде нет. Да и не было никогда. Каждого из господ олигархов можно считать и тузом, каждый — этакий Человек Денег. Но не сами Деньги: эту роль в колоде Филина выполнял теперь Джокер, тысячедолларовый президент Кливленд.

Неожиданно взгляд Филина упал на завалявшуюся в ящике стола фотографию Дронова: ну а этот тогда — Человек Дождя. Дурак. Которого играют все кому не лень. Попавший в колоду волей идиотского случая или кого-то из Людей Денег и так же запросто отставленный из этой игры. В ящик. Хотя…

Если вспомнить карты Таро, там целых два дурака. Только один — действительно дурак, как бы его назвать по-русски… Ну да, Хромая Судьба. А другой — Балаганный Шут, Шпильман, Джокер! Так кто из них — Человек Дождя?

Озорства ради Филин положил рядом фотографии Кливленда и Дронова.

Усмехнулся. Джокер из них только один. Тот — с тремя нулями после единички.

Филин сделал ставку именно на него. Когда играешь на себя против всех четырех тузов, нужна только победа. И ничего, кроме нее.

А Человек Дождя — вообще карта из другой колоды. Или — из другой игры, в которой на деньги не играют.

Одним движением Филин смахнул фото Дронова обратно в ящик.

Снова разложил свой пасьянс. Какое-то невероятно-сладостное чувство было в том, как легко под его руками меняют свое положение людишки, именуемые «сильными мира сего». Филин понимал, что это азартное, ни с чем не сравнимое ощущение реальной власти, своей возможности влиять, дает ему только близость к этим самым «сильным», к их деньгам и их тронам, позволяя ему манипулировать и тем и другим.

Потерять это он не желал, и продолжал бы банковать, если бы не страх заиграться.

Да. Это азартно. Но… Где-то в другом особняке другой банкомет тоже тасует колоду, где и он, Филин, представлен, и не важно, королем ли, валетом или шестеркой. А важно то, что игроки собрались не для того, чтобы получить удовольствие от игры: они играют на деньги. И ставки огромны. При такой игре потрепанную колоду меняют целиком.

И его. Филина, с его блестящими мозгами спишут в утиль по-бухгалтерски: ни злобы, ни сочувствия, ничего. Как поношенную мебель.

Филин всегда отличался чутьем на ситуацию. Он понимал, что сейчас, когда в стране прошел тихий верхушечный переворот, когда началась новая «сдача», он сможет соскочить. С такой суммой, что… Как в старом кино про итальянцев и клад: «Андрюша, ты хочешь заработать миллиард?» Миллиард — много, таких ставок нет ни в одном казино, а вот на ста миллионах — договорились. Сто миллионов. Вот только не вшивых итальянских лир, а полновесных долларов! Именно таковы ставки!

И заплатить их может только один человек, самый богатый человек мира, гений компьютеризации всея Америки и сопредельных территорий! И он заплатит эту сумму, потому что только он один сможет превратить полученное взамен в миллиарды, десятки миллиардов долларов! И — станет на планетке самым недосягаемым Человеком Денег.