Беглый огонь

— Пожалуйста… Я… — зашептала она быстро.

— Наклониться! Руками к стене! Ноги расставить!

Он с маху хлестнул ее раз, другой… Она напряглась, ожидая следующего удара, но вместо этого почувствовала, как мягкая кисточка щекочет ей губы и промежность…

Кротов застыл, наблюдая, как ее губы раскрываются, будто бутон цветка…

Тихонечко водил кистью… Еще…

Удар был резок, девушка вскрикнула, «цветок» закрылся разом, но как только кисточка вновь прикоснулась к коже девушки, «бутон» расцвел, распахнулся вновь, сделавшись влажным…

Кротов подошел к ней вплотную, чтобы она почувствовала его горячее тепло, перехватил стек, хлестнул по спине и через мгновение вошел в нее… Девушка вскрикнула от боли и — застонала от наслаждения…

— А он, оказывается, баловник-затейник, этот Кротов, — произнес Степан Ильич Панкратов, снимая наушники. — А с виду — примитив, тесак тесаком.

Прикурил сигарету, посмотрел на стоящего у стола Кадета, спросил:

— С братвой сам совладаешь?

— Обязательно.

Панкратов потер переносье, словно что-то в последний раз прикидывая и взвешивая. Произнес едва слышно, словно про себя:

— Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана…

— Не расслышал, Степан Ильич? — вежливо переспросил Кадет.

— А чего тут уши зря напрягать? Кончай этого.

Девушка кричала от нестерпимой боли, а Кротов сжимал ее талию, будто тисками… Мышцы его могучего тела напряглись все разом, он запрокинул голову и вот — словно взорвалось все, весь мир, а из горла мужчины вырвался хриплый рык…

Удар стилета был точен. Трехгранный каленый клинок вошел легко, словно в масло. Конвульсии оргазма и предсмертной судороги слились воедино; Кадет выдернул клинок, бесшумно отошел чуть в сторону, произнес едва слышно:

— «И кровь нейдет из треугольной ранки…»

Могучее тело рухнуло навзничь, на спину. Глаза остекленело и безразлично уставились в потолок, а губы все еще продолжала кривить гримаса небывалого наслаждения и небывалой боли.

Девушка обессилено уткнулась в стенку, сползла по ней. Заметила ноги в ботинках, обернулась, увидела стоящего над телом Кадета. Она подобралась, неловко прикрываясь руками, переводя полубезумный взгляд с Кадета на лежащего недвижно Кротова.

— Что с ним? — с ужасом спросила она.

— Сердце, — безразлично пожал плечами Кадет. — Французы называют это «сладкая смерть».

Глава 27

Кадет появился через час.

— С Кротовым произошел несчастный случай, — бесстрастно доложил он.

— Да? — чуть приподнял брови Панкратов.

— Инфаркт. Во время оргазма.

— Что братва?

— Не загоревала. Общий настрой: «настоящий мужик». Требуют отпеть по понятиям.

— Отпоем, раз требуют. Тебя признали?

— На словах — да. А дело покажет.

— Что сейчас?

— Отдыхают. С ними Эдичка. При нем не забалуешься.

— Кто-то из пехоты решил стать командармом?

— Хлыст хочет. Но хотеть и мочь — две большие разницы.

— Не философствуй. Дело говори.

— Братва его не признает.

— Почему?

— Он один из них. Кому охота равного признать главным?

— Разумно. Только… Когда берут власть, в банде или в стране, ни у кого соизволения не спрашивают.

— Это так.

— Теперь же отзвонись авторитетам. В столицу. Забей стрелку, но почтительно, с целью побазарить по-мирному. Если они будут настаивать — пойдешь под их Смотрящего. Потому как тебе пока в такие верхи не по чину. Короче, и носом не хлюпай, и авторитет прояви. Какой-никакой у тебя есть. Действуй.

По-умному.

— Я справлюсь.

— Вот и славно. Гнездо мы шевельнули, неделю нам пока не нужно здесь никаких разборок, а там — видно будет.

— Угу.

— У меня все. Да, а что с той девчонкой?

— Я вколол ей сонников и уложил спать.

— В особняке?

— Во флигеле.

— Братва ее на куски не порвет?

— Не должны. Беспредел. А вот трахнуть ее теперь хочет каждый.

— Раз хотят — пусть трахнут. Только не до смерти.

— Я прослежу. Могу идти?

— Давай, Колян.

Когда за новоиспеченным авторитетом закрылась дверь, Панкратов откинулся на спинку кресла, прикрыл, веки, помассировал пальцами. Подвести Коляна Кадета, Каледина Николая Петровича, прошедшего школу спецназа, Приднестровье и Таджикистан, к Кротову загодя, еще два с половиной года тому, было хорошей идеей. Хорошие идеи рождают правильные действия, правильные действия приводят к успеху. К победе.

Ну а что до губернатора… Степан Ильич Панкратов не привык выражать свои чувства, а то бы радостно повизгивал, потирая руки. Как славно работается, когда окружают тебя дилетанты, вдруг получившие возможность отдавать приказы, и полупрофи, мнящие себя крутыми профессионалами. Как сработано! С шиком!