Беглый огонь

Сейчас поздний вечер. Как ему доложили, губернатор все еще сидит в резиденции и домой не торопится; можно надеяться, за предстоящую ночь беспокойство губернатора перейдет из тревожного в очень тревожное. Вряд ли этот господин-товарищ опустится до паники, не та школа: десятилетия начальственных кресел отучают от подобной ерунды. Но то, что ему в нынешнем креслице теперешним времечком станет неуютно, как голой институтке на экзамене, факт. Особенно после того, что случится через несколько дней… Да и сегодня: сам отдал приказ, сам и получил гору трупов. Днем к нему съехался весь силовой бомонд Покровска: начальники УВД, РУБОПа и УФСБ. Недооценивать их нельзя: наверняка в каждой из контор найдется парочка светлых голов, десяток опытных волкодавов и столько же умных оперов — на всех. Но прокумекать ситуацию в целом — это шалишь. Во-первых, для того, чтобы получить картинку, нужно иметь другие вводные. А что у них на руках на самом-то деле? Слезы… Во-вторых, на все, на любую мало-мальски толковую разработку, необходимо время, а этого времени Панкратов им предоставлять не собирался. А главное — у каждого из силовиков своих дел с маковкой; понятно, если создать спецгруппу, да придать ей толкового аналитика, да чтобы мыслил не шаблонами, по-губернски, а с размахом, стратегически…

Такого здесь нет. Так что возьмутся силовики каждый за свое, повторно зачистят город и все злачное в нем, а потом — все пойдет как пойдет.

Несладко сейчас Купчееву. Как там в песне поется? «Ах, ну что тут говорить, что тут спрашивать, и стою я перед вами, словно голенький…»

Ничего. Ночку поворочается, дозреет до кондиции, получит пару втыков из стольного града Москвы, и — клиент готов к употреблению. Вот тогда ему и будет сделано предложение. Которое, как учил дон Корлеоне, он не сможет отклонить.

Искусство не в этом: отклонить на самом деле можно любое предложение.

Важно, чтобы Купчеев не просто не смог его не принять; важно, чтобы он захотел его принять, чтобы за грядущую бессонную ночь сам просчитал варианты и пришел к тому решению, к которому его подтолкнула «случайная цепь событий» и «стечение злых обстоятельств». Ибо человек не доверяет никому и ничему, кроме своего мнения, кроме своего опыта, кроме своего здравого смысла. А потому чужое начальственное решение люди принимают вынужденно, свое — как откровение. И дело процветает.

Степан Ильич плеснул в широкий стакан «Хенесси», сделал глоток, другой.

Раньше он любил водку, теперь привык к коньяку. Ласковое тепло расслабляло, снимало усталость. Самое время после многотрудного дня вздремнуть. Сначала отзвониться Филину. Сам тот звонить не станет до определенного часа: построение, оно построение и есть. Ну что ж… Операция «Тихий омут» проведена блестяще.

Даже более чем: эта губернская частная контора своими шалостями на дороге придала всей задумке естественность и завершенность.

Панкратов сделал еще глоток, но полного расслабления не наступало. Что-то тревожило его, и он знал, что. Вот именно: все прошло слишком гладко. Вернее, гладенько. Как по писаному. Без сучка и задоринки. Операцию — хоть в учебники вписывай. Так не бывает.

Стоп. Хватит себя накручивать! Он знал, что с ним: депрессия достижения. Он достиг цели, пусть и промежуточной, и теперь мозг «отрабатывает»: гоняет кругами варианты, ища просчеты и ошибки. Чтобы этого не происходило, нужно уснуть.

Попросту уснуть. Но сначала — глянуть милицейскую синхронную оперативку за день.

Рассмотреть наиболее общую картинку такой, какой ее увидела противная сторона.

Так. Что у нас имеется? Рапорты. Еще рапорты. Обыски. Задержания. Все как положено: служивые отрабатывали «широкие варианты»: «Невод», «Перехват», «Капкан». Бывает, конечно, что и в такие сети попадает рыбка, но… Обычно при любых громких делах такие вот мероприятия проводятся исключительно для отмазки одних людей в погонах перед другими, теми, у кого звезд на этих погонах больше и просветов меньше.

Панкратов просматривал страницу за страницей. Ничего существенного. Ничего.

Ничего. Ничего.

Стоп!

Он быстро выудил лист со списком задержанных омоновской чисткой и препровожденных в клетку Октябрьского РОВД. Что-то его здесь смутило… Или насторожило. Абросимов… Бакланов… Гершин… Гришин… Дронов.

ДРОНОВ Олег Владимирович. Возраст — совпадает… Но этого не может быть!

Почему же не может?

Черт! А как все славно складывалось. Ну да, слишком славно. И все же проверить…

Он набрал номер. Трубку сняли после первого гудка.

— Фадеев слушает.

— Слушай, Фадеев, слушай. Есть работка. Прямо сейчас.

— Да, Степан Ильич.

— Надевай мундир, заготовь нужную мотивировку и дуй что есть духу в Октябрьский РОВД. Там, в клетке, народу — как сельдей в бочке. Мне нужна фотография задержанного Дронова Олега Владимировича. Немедля!

— Сделаю, Степан Ильич.

— Погоди, не спеши. Чтобы не возникло никаких подозрений, пусть по всем РОВД просеют всех задержанных через мелкое сито: фото, пальчики, все, что положено.

— Есть.