Бегство Отщепенца

Одна из книг почему-то не стояла в общем ряду, а обособленно лежала в сторонке. Робин сразу узнал её по яркой обложке. Это была «Переландра» из «Космической трилогии» Льюиса. Робин машинально пролистал оставленную Менделеем книгу. На тыльной стороне обложки беглец заметил те же самые цифры, которые составляли код его доступа в фильмотеку: «2067». Надпись была сделана чётко, простым карандашом. Заметив знакомое сочетание цифр, Робин сначала очень удивился, однако, немного подумав, решил не придавать этому странному совпадению никакого значения. Его печалила сейчас совсем другая мысль: почему добрый и тактичный Менделей отправился в третье измерение, так и не попрощавшись с Робином? Может, у него просто не хватило на это времени?

Лишь собираясь положить яркую книгу обратно на полку, Робин заметил наконец небольшую аккуратную записку, оставленную Менделеем на простом листе бумаги. Сердце Робина учащённо и почти радостно забилось.

Он быстро схватил листок и прочёл:

«Ну всё, братишка. Мне пора. Здесь мы с тобой уже точно не увидимся. Приятно было познакомиться. Спасибо, что не мешал мне готовиться к переходу. Удачи тебе во всём. А главное, желаю успешно пройти Испытание.

Твой друг Менделей».

Первоначальная радость Робина от того, что Менделей всё-таки вспомнил о нём перед своим уходом, быстро сменилась грустью. «Как жаль, что мы с ним последнее время так мало общались…» Робин сел на табуретку и опустил голову. «Вот ведь, умер такой интересный и одарённый человек, — думал он, — а я его в последние дни и не замечал совсем. Как же это важно, чтобы кто-то живой тихонечко дышал где-то рядом. Неужели Менделей никогда не вернётся?.. По крайней мере, хорошо, что он, как и хотел, ушёл вовремя. И почти ничего не осталось от него на память. Разве только эта прощальная записка да несколько книг».

Робин снова перечитал записку: теперь ему показалось, что её тон был совсем не грустный, а, даже наоборот, спокойный и бодрый.

«Странно как всё-таки…» — он ещё раз вдумался в слова прощального письма. Кажется, только сейчас Робин обратил внимание на фразу: «Желаю успешно пройти Испытание».

«Опять Менделей упоминает об этом «Испытании»… Ох, чувствую я, что он совсем не случайно об этом упоминает!..» Вряд ли в своей краткой записке Менделей стал бы писать о чём-то второстепенном, неважном. Робин бережно положил листок на подоконник, потом устало уселся на диван и снова задумался.

НЕУЖЕЛИ ЭТО СНОВА ТЫ?!

За время пребывания в этой зелёной неторопливой Деревне Робин почти привык ничему не удивляться. Иногда ему даже казалось, что когда-то он уже жил здесь, среди таких же спокойных, дружелюбных людей и непуганых оленей, любящих срывать яблоки с аккуратно высаженных повсюду яблонь.

Во всяком случае место, где он сейчас жил, беглец уже давно воспринимал как свою истинную родину: только здесь Робин чувствовал себя так просто и непринуждённо, словно находился у себя дома. Единственное, что Робина настораживало, так это неотвязная мысль о неведомом Испытании, о котором однажды обмолвился его серьёзный сосед Менделей. А что, если Робина определили в эту прекрасную Деревню не навсегда, а временно? Что, если Испытание — это своего рода кара за его сомнительное прошлое в среде отщепенцев? Такое представлялось новичку вполне возможным. Что ни говори, а почти все знакомые Робину жители Деревни были хотя и добры, но в то же время строги и основательны. И хотя Робин ни за что не сумел бы это объяснить ни себе, ни кому-либо другому, его не покидало явственное ощущение: обитатели Деревни живут здесь не просто так, как растёт трава в поле, у всех у них есть определённая общая цель, единая идея. То ли они знают какую-то особую тайну, которая наполняет их жизнь, то ли держатся строгой системы взглядов, которая придаёт их существованию высокий смысл… А вот Робину, признаться, было хорошо в Деревне и без всяких тайн, без возвышенных идей. Ему нравилось не бояться новых знакомых, с нетерпением ждать наступающего дня и пытаться угадать, какие новые радости он принесёт с собой. Нравилось Робину встречаться в Клубе с друзьями, сидеть на уроках у Сысоя… Даже помогать Жене в коровнике ему нравилось, несмотря на противный запах и тяжёлый труд. Даже постоянно не высыпаться и есть второпях, чтобы успеть за день как можно больше, ему нравилось.

Дело в том, что Робин просто полюбил Деревню, успел привязаться к ней всей душой. А Деревня, между тем, неторопливо и неприметно изучала Робина так внимательно, словно у неё без того дел было мало. И ещё она время от времени подносила новичку разные сюрпризы…