Бегущий по мирам

В это время Лель полз немного в сторону, чтобы потом подобраться с другой стороны поближе к месту скулежа. Но визг Умки резанул своей болью и беспомощностью по сердцу. Лель вскочил, не помня себя от ярости, и рванул мимо удивлённого и опешившего работорговца, выронившего из рук свою ношу.

На дне распадка горело всего несколько слабеньких костров, но Лелю в данный момент не важен был свет. Он безошибочно шёл на зов своего маленького друга, не замечая, как раскидывает во все стороны всех, кто попадается ему на пути. Поднявшаяся буря ударила мучителя в грудь, заставив выпустить из рук волчонка. Выхвативший меч один из воинов, успел только замахнуться и улетел спиной вперёд. Костры разом задуло, раскидав искрящиеся дрова по всему распадку.

Лель схватил еде дышащий липкий комочек с земли и не выдержал.

– Если мой друг умрёт, то вы все умрёте следом! – крикнул он страшным жутким голосом, со всей силы махнул плотно сжатым кулаком сверху вниз, и помчался от распадка как можно дальше.

Он не видел, что произошло после его взмаха кулаком, а только услышал странный звук грома, долетевший до его слуха. Но Лель не обратил на него внимания. Его внимание было приковано к Умке.

– Только выживи! Сейчас увеличим расстояние, и я займусь тобой! Держись, Умка! Держись! – бормотал Лель и мчался, не разбирая дороги, и не зная, в правильном ли направлении он двигается. Сейчас это его не заботило и не волновало, он искал место, где бы он мог заняться лечением своего маленького серого друга.

На миг он остановился, зажмурился, резко открыл, но увиденное его не устроило. Радовало только то, что рядом не обнаружилось никого из человеческих существ. Лель упал на колени, бережно положил вздрагивающее тельце на траву, сконцентрировался, вошёл внутрь друга и замер. Лезвие ножа вошло около сердца и распороло внутренности. Волчонок должен был умереть сразу, но он дышал. И Лель влил энергию в Умку, поддерживая в нём жизнь. Окутал рану светящейся и искрящейся энергией, и принялся восстанавливать органы и мышцы. Он даже забыл снять рюкзак. Пот струился по лбу, по спине. Рубаха прилипла к телу. Весь мир отодвинулся на второй план. От напряжения и волнения начала болеть голова, но Лель не обращал внимания на участившийся пульс и головную боль. Концентрация достигла своего предела, тело дрожало мелкой дрожью и только руки не поддавались лихорадке и продолжали возвращать органы волчонка к жизни. Плохое знание внутренних органов заставляли Леля принимать решения на свой страх и риск. Жизнь маленького друга находилась полностью в его руках.

Уже горизонт озарился первыми лучами солнца, начал заниматься новый день, а Лель продолжал сражаться за жизнь волчонка. Рана оказалась слишком серьёзной для необученного лекаря. И всё же, несмотря на пробелы в знании живого организма, ему удалось соединить кровеносные сосуды, ткани лёгких, мышцы и слегка затянуть рану на поверхности кожи. Последнее он проделывал уже на грани потери сознания. Вымотанный сложным процессом, не привыкший к долгим и затяжным концентрациям, Лель упал рядом с Умкой, прижал его к себе, и уснул тяжёлым сном…

Проснулся Лель от ужасного голода и головной боли. Стоило ему поднять туловище с земли, упёршись одной рукой, как голова закружилась, тошнота подступила к горлу, во всём теле возникла слабость и обожжённые узлы вспыхнули внутри огнём. Ещё и перед глазами всё поплыло, но Умку он увидел. Свернувшись калачиком, он спал, но уши, которые уже стояли торчком, работали во все стороны.

Лель через силу улыбнулся. Он спас волчонка! Он смог! Желудок неожиданно выразил своё недовольство громким урчанием, и Умка поднял голову на звук. Взгляды встретились. В глазах волчонка Лель увидел столько благодарности и любви, что забыл о своём недомогании.

Источник заполнился всего лишь на четверть. Но этого достаточно, чтобы охладить узлы. Лель облизнул пересохшие губы, с трудом поднял дрожащую руку и погладил Умку между ушей. Тот зевнул, вывернулся и облизал ладонь.

– Как ты себя чувствуешь? – медленно выговорил он и опять завалился набок, продолжая ласкать волчонка.

Тяжёлые веки наползали на глаза. Лель осмотрел себя. Ничего страшного. Сработал на пределе. Хотя ещё чуть-чуть и могло случиться непоправимое. Обошлось. Он практически не помнил того, что делал. Память отказывалась ему помочь в воспоминаниях. Лель уже было хотел прогнать энергию по узлам силы, чтобы унять боль, но взглянул на Умку и положил ладонь на него. Толчок энергии и осмотр. Вроде всё в порядке. Рана постепенно исчезает, оставляя продолговатый светлый рубец от ножа. Главное он сумел сделать, а дальше организм волчонка должен бороться сам.

Солнце оказывается уже высоко. А они лежат посреди поля и должно быть видны издалека. Пока удача на их стороне. Никто их не увидел.

«Надо встать! Надо встать! Надо осмотреться! Выжить, чтобы глупо умереть? Надо встать! Ты обязан встать! Тряпка! Нюня! Слабак! Встать!»