Бейкер-стрит, 221

Я остановилась. Повернулась к нему. Подняла на лоб солнцезащитные очки, более напоминавшие мотоциклетные. Кеннеди машинально повторил мой жест. Глядя в его опухшие от бессонницы глаза, я отчеканила:

— Я, Элис Рейчел Блэкмор, присягаю и клянусь всем, что дорого мне на этом свете: я не никогда не замышляла убийство Айгора Проньина, не убивала его сама и не покрывала его убийство, совершенное другими лицами.

Кеннеди помолчал. И тихо сказал:

— Я тебе верю…

Помолчал еще. Вздохнул. Произнес:

— Мы отбросили все возможные объяснения событий. Остались три варианта — совершенно невероятных. Но один из них — искомая истина…

Интересно, интересно… Что же невероятнее Галактического Киллера сможет он придумать?

— В нашем распоряжении есть три шизофренических версии, — сказал Кеннеди. — Первая — самоубийство. Неимоверно хитрым способом: Проньин принес с улицы сосульку, в медицинском отсеке укрепил ее острым концом вверх — и рухнул на нее затылком. Умер не сразу, сумел выползти в коридор. А сосулька растаяла в ране.

— Исключено. Я зондировала рану — атлант[27] расколот. Льдом еще можно проткнуть мягкие ткани, но кость… Сосулька должна была лететь со скоростью ружейной пули. К тому же ранение вызвало мгновенный паралич, никуда он не мог выползти.

— Так я и говорю — шизофрения. Второй вариант: Хусейн как-то сумел зажать стилет в своих лапах, и…

— Отстань от бедной собаки! Что привязался к псу! — перебила я. — У любой шизофрении должны быть какие-то разумные пределы!

Несколько секунд я помолчала, пытаясь понять, что же такое сказала. Это всё солнце, проклятое солнце…

— Изложи третью версию, — попросила я после паузы более спокойным тоном.

— Убийца — полуоттаявший антаркт Анти, — объявил Кеннеди. — Если сосулька отпадает по техническим причинам, а за Хусейна ты ручаешься, — то вот она, истина. УБИЙЦА — АНТИ.

Вновь повисла пауза — долгая-долгая.

Потом Кеннеди спросил:

— А что за белиберду выдала компакт-лаборатория насчет его крови?

— Да полную ахинею… Будто бы основная составляющая исследуемой субстанции — этиловый спирт. Нет, конечно, факт ее незамерзания это объясняет — но ни одно белковое существо не смогло бы… Что с тобой, Макс?! Сердце?!

— В-в-в-в-сё в п-п-п-порядке… — просипел он из сугроба. — Это от неожиданности… Я все понял… То-то мне этот Анти показался смутно знакомым… А ведь можно было ждать, что он уцелеет в рухнувшем вертолете… Но как, черт возьми, он добрался сюда с Земли Котса?! Ведь это же три тысячи миль по ледяной пустыне… Неужели все-таки…

— КТО УЦЕЛЕЛ??? КТО ДОБРАЛСЯ??? — возопила я.

— Мао… — рассеяно пробормотал Кеннеди. И продолжил о своем, непонятном: — Неужели все-таки за этим мутантом стояли ОНИ?…

— Кеннеди, не нервируй меня… — проскрежетала я. — Расскажи все толком! Какой еще Мао?! Председатель Мао давно умер!! Рассказывай, все что знаешь!!!

— Я и сам толком ничего не знаю… — пожал он плечами (это я догадалась, что пожал — под громоздкой паркой жест был совершенно незаметен). — Все произошло в девяносто первом году, когда ты еще не пришла в отдел паранормальных явлений. Мое внимание привлек один заключенный спецтюрьмы на Южных Шетландских островах. Мао — его имя, хотя по рождению он русский. Но — так вот назвали родители, бывает… У парня обнаружился феноменальный метаболизм, количество алкоголя в крови измерялось не в промилле, а в процентах, причем в десятках процентов! Плюс — ярко выраженные паранормальные способности. Мао, например, уцелел в нескольких авиакатастрофах — причем однажды его сбросили с высоты тринадцать тысяч футов без парашюта! Отделался ушибами… Одна из катастроф — над территорией Штатов — была документально зафиксирована, и даже заснята на пленку. С тех пор Мао попал под прицел ФБР, и…

— Подожди, Кеннеди. Я все равно ничего не понимаю. Южные Шетланды отделяет от Антарктиды пара сотен миль холодного моря, а содержатся там лишь приговоренные к пожизненному заключению. Как он мог очутиться здесь?

— Все очень просто… — начал Кеннеди. И не успел закончить. Странные звуки за спиной заставили нас дружно обернуться.

Звуки раздавались из станции. Мы не могли их слышать — однако слышали. Потому что наружная дверь тамбура была распахнута. Густые клубы пара вырывались из нее, свидетельствуя, что и внутренняя широко открыта, вопреки всем инструкциям.

Потом из белого облака вынырнула низкорослая фигура и зашагала к нам.

10

— Привет, Макс! — издалека крикнул Анти (или Мао?). — Я рад, что ты жив! А ничего у тебя девчонка, Саиду бы понравилась.

На пришельце оказался надет белый халат до колен — и больше ничего из одежды. И — никакой обуви. Но держался он легко и непринужденно, словно дело происходило на флоридском пляже. В руке Мао (буду называть его так) держал полупрозрачную пластиковую канистру — наполовину полную. Больше ничего у него не было.

Кеннеди сделал несколько глотательных движений и произнес:

— Здравствуй, Мао! Я тоже рад, что ты жив. Хотя не понимаю — как.

— Да я сам не понимаю… Иногда мне кажется, что я бессмертный. Если выпить нечего — какая только чушь в голову не лезет…