Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Это типичный отель для свиданий. Музыка кикуйю слышна в комнате почти так же громко, как и внизу, в баре. Я падаю на кровать, и тут же чувствую приступ тошноты. Я объявляю, что меня сейчас вырвет. Лкетинга аккуратно ведет меня в туалет. Но я больше не могу терпеть. Уже в коридоре из меня выплескивается первая порция. Продолжение следует в туалете. Я задыхаюсь. Из меня выходит одна желчь. Я возвращаюсь в комнату на трясущихся ногах. Я смущена всем этим безобразием. Ложусь, чувствуя, что умираю от жажды. Лкетинга достает для меня бутылку тоника. Я осушаю ее залпом, потом еще и еще. Внезапно я замерзаю, будто меня заперли в холодильнике. Становится еще хуже. Зубы пляшут так, что челюсть сейчас развалится, но я не могу это остановить. «Лкетинга, так холодно! Пожалуйста, дай одеяло!» Он протягивает мне одеяло, но оно не греет. Джомо приносит еще два. Невзирая на гору одеял, мое затекшее трясущееся тело отрывается от одра. Я требую чаю, очень, очень горячего чаю. Чувствую, пройдут часы, прежде чем я получу его. Я едва могу пить, меня страшно трясет. После двух-трех глотков желудок снова выворачивает. Но я не могу встать. Лкетинга спешно приносит из душевой таз. Туда я исторгаю все, что выпила.

Мой парень в отчаянии. Он не устает спрашивать, что со мной, но я сама не знаю. Мне страшно. Озноб прекращается; падаю на подушки. У меня болит все тело. Я так измотана, словно несколько часов бежала, спасая свою жизнь. Теперь я чувствую, что накатывает жар. Через некоторое время начинаю обильно потеть. Волосы прилипают к голове. Я словно воспламеняюсь. Требую холодной колы. Пью. Теперь мне срочно нужно в туалет. Мой воин ведет меня туда, и там свое берет понос. Я рада, что Лкетинга со мной, хотя он и в полном отчаянии. Вернувшись в постель, я просто хочу уснуть. Я даже не могу говорить. Засыпая, слышу голоса моих спутников, заглушаемые музыкой в баре.

Новый приступ неизбежен. Холод прокрадывается в тело, и вот я снова трясусь в ознобе. В панике изо всех сил цепляюсь за кровать. «Милый, помоги мне!» – умоляю я. Лкетинга обнимает меня, но я продолжаю дрожать. Наш спутник Джомо говорит, что у меня, вероятно, малярия и мне нужно в больницу. Голова сейчас лопнет: малярия, малярия, малярия! Дрожь накатывает горячими волнами, и вот я снова как в огне. Простыни насквозь. Жажда, жажда! Мне нужно пить. Хозяйка просовывает голову в комнату, смотрит меня и произносит: «Mzungu, малярия, больница». Но я качаю головой. Я не хочу ехать в больницу здесь, в Найроби. Я слышала о ней много плохого. И Лкетинга. Один он здесь пропадет.

Хозяйка уходит и возвращается с порошком от малярии. Я пью его с водой и чувствую страшную усталость. Просыпаюсь среди тьмы. Голова словно разбита напополам. Зову Лкетингу, но он не отвечает. Через несколько минут, а может, часов, он наконец входит. Лкетинга был в баре, я чувствую запах пива, и мой желудок снова скручивает. Всю ночь я бьюсь в лихорадке.

Когда я просыпаюсь утром, слышу, как Лкетинга и Джомо что-то обсуждают. Речь идет о празднике. Джомо подходит к кровати и спрашивает, как у меня дела. Я отвечаю, что все плохо. Разве мы не вернемся сегодня? Для меня это невозможно. Мне нужно в туалет. Дрожь в ногах такая, что я не могу стоять. Мне приходит в голову, что нужно поесть.

Лкетинга спускается вниз и возвращается с тарелкой мяса. От запаха еды у меня сводит желудок, который теперь страшно болит. Меня снова рвет желчью. При такой рвоте ужасно больно. Потом – понос и удушье. Мне кажется, что мои часы сочтены. На второй день к вечеру я засыпаю. У меня сильный жар, я теряю счет времени. От любого звука плачу и затыкаю уши. Джомо больше не в силах видеть все это. Он собирается навестить родственников и говорит, что вернется через три часа. Лкетинга пересчитывает наши деньги, и мне кажется, что их слишком мало. Но мне все равно. Я начинаю понимать, что, если не предприму сейчас хоть что-то, из Найроби и из этой ужасной комнаты мне уже не выбраться.

Лкетинга отправляется за витаминами и местным противомалярийным препаратом. Я давлюсь таблетками. Если меня вырвет, сразу проглочу еще одну. Уже полночь, а Джомо до сих пор нет. Мы обеспокоены, потому что этот район Найроби особенно опасен. Лкетинга почти не спит и ухаживает за мной.

Под действием препарата приступы немного утихли, но я так ослабла, что не могу даже поднять руки. Лкетинга в отчаянии. Он хочет пойти поискать нашего спутника, но это полное безумие: он совершенно не знает города. Я умоляю его остаться со мной. Мы должны покинуть Найроби как можно скорее. Я глотаю таблетки как конфеты. В голове немного проясняется. Если я не хочу здесь умереть, мне придется собрать последние силы. Я посылаю своего возлюбленного за фруктами и хлебом. Я не переношу запаха еды, но заставляю себя понемногу есть. Мои потрескавшиеся губы горят, когда я надкусываю фрукты, но мне нужны силы, чтобы отправиться в путь. Джомо здорово нас подвел. Бросил в беде.