Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Страх, что Лкетинга может сорваться, делает меня сильнее. Чтобы взбодриться, я собираюсь принять душ. Мой мужчина ведет меня в душевую, где я кое-как ополаскиваюсь. Затем прошу хозяйку поменять постельное белье. Пока она это делает, я решаю немного пройтись. На улице сразу начинается головокружение, но я верю, что справлюсь. Мы проходим метров пятьдесят, а мне кажется, что пятьсот. Нет, нужно вернуться, иначе уличная вонь угробит мой желудок. Тем не менее я горда своей маленькой победой. Я обещаю Лкетинге, что завтра мы уедем из Найроби. Снова лежа в постели, я думаю о том, как хорошо было дома с мамой в Швейцарии.

Утром такси везет нас на автовокзал. Лкетинга взволнован – он думает, что мы бросили нашего спутника. Я убеждаю его, что после двух дней ожидания мы можем отправиться в путь и без него, ведь праздник уже не за горами.

Поездка в Исиоло длится целую вечность. Лкетинге приходится поддерживать меня, чтобы на поворотах я не свалилась с сиденья. В Исиоло он предлагает переночевать, но я хочу скорее домой. Добраться хотя бы до Маралала, может быть, я увижу Ютту или Софию. Я доползаю до миссионеров и забираюсь в машину, а Лкетинга прощается с людьми, выручившими нас. Он хочет сам сесть за руль, но я не могу взять на себя такую ответственность. Мы в маленьком городке, и в нем полно контрольно-пропускных пунктов.

С трудом выжимаю сцепление. Первые несколько километров под колесами асфальт, затем начинается грунтовка. По пути мы подхватываем трех самбуру, направляющихся в Вамбу. За рулем я стараюсь ни о чем не думать и концентрируюсь на дороге. Я вижу выбоины издалека. Я не замечаю, что происходит в машине. Только когда кто-то закуривает сигарету, требую, чтобы ее немедленно потушили, иначе меня стошнит. Я чувствую, как в моем желудке продолжается революция. Только не остановиться сейчас и не выплеснуть все наружу, ведь на это уходит столько сил! Я чувствую бегущие по телу ручейки. Я постоянно вытираю лоб тыльной стороной ладони, чтобы пот не заливал глаза. И ни на секунду не отрываюсь от дороги.

Наступает вечер, и я вижу огни. Мы в Маралале! Я с трудом могу в это поверить, потому что ехала, не чувствуя времени. Не помню, как припарковалась у нашего отеля. Выключаю двигатель и смотрю на Лкетингу. И ощущаю, как тело становится невесомым, как все погружается в темноту.

В больнице

Открыв глаза, я думаю, что это какой-то дурной сон. Но оглядевшись, понимаю, что крики и стоны реальны. Я в больничной палате, кровати стоят близко друг к другу. Слева от меня лежит старая, истощенная женщина самбуру. Справа – розовая кроватка с перилами. Внутри кто-то стучит и кричит. Куда бы я ни посмотрела, вокруг ничего, кроме страданий. Почему я здесь? Я не понимаю, как сюда попала. Где Лкетинга? Меня снова охватывает паника. Как давно я здесь? На улице солнце. Моя кровать – железный каркас с тонким матрацем и грязными серыми простынями.

Мимо проходят два молодых врача в белых халатах. «Приветствую!» – машу я им. Но мой голос еле слышен. Стоны заглушают меня. Я не могу встать. Голова слишком тяжелая. Слезы наворачиваются на глаза. Что это? Где же Лкетинга?

Женщина самбуру заговаривает со мной, но я ничего не понимаю. Наконец вижу приближающегося Лкетингу. Его появление меня успокаивает и радует. «Здравствуй, Коринна, как ты?» Пытаюсь улыбнуться и отвечаю, что неплохо. Он рассказывает, что я потеряла сознание, как только мы приехали. Хозяйка отеля сразу же вызвала скорую. Я здесь со вчерашнего вечера. Он был со мной всю ночь, и я ни разу не просыпалась. С трудом могу поверить, что была в таком глубоком сне. Врач сделал мне укол.

Спустя некоторое время появляются два местных врача. Они говорят, что у меня малярия в острой фазе, но они бессильны, потому что нет лекарств. Мне могут дать только какие-то таблетки. Я должна много есть и спать. Меня тошнит от одного упоминания о еде, да и спать со всеми этими стонами и детскими криками тоже не представляется возможным. Лкетинга сидит на краю кровати и растерянно смотрит на меня.

Внезапно в ноздри ударяет резкий запах капусты. Желудок выворачивает. Мне срочно нужна какая-нибудь посудина. В отчаянии тянусь к кувшину с водой, и меня рвет прямо туда. Лкетинга одной рукой держит кувшин, другой – меня, одна я бы с трудом справилась. Тут же возникает медсестра, выхватывает у меня кувшин и сует мне ведро. «Что ты делаешь? Это для питьевой воды!» – кричит она. Я чувствую себя очень несчастной. Запах доносится от тележки с едой. Там стоят жестяные миски, наполненные каким-то месивом из капусты и риса. Такую миску ставят у каждой кровати.

Совсем измученная рвотой, я лежу на койке и зажимаю нос рукой. Я не могу есть. Первые таблетки я приняла около часа назад, и все тело начинает чесаться. Как же дико оно чешется! Лкетинга замечает пятна и маленькие прыщики на моем лице. Я поднимаю юбку, и мы обнаруживаем, что ноги тоже покрыты гнойничками. Он зовет врача.