Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Через два дня я прибываю в Маралал, волоку багаж до отеля и думаю, как добраться до Барсалоя. Каждый день я прочесываю местность в поисках машины. Я хочу навестить Софию, но узнаю, что она в отпуске в Италии. На третий день вдруг слышу, что во второй половине дня отъезжает грузовик с кукурузной мукой и сахаром для миссии в Барсалое. Утро наполнено тревожным ожиданием. Около полудня машина появляется. Я договариваюсь с водителем о цене при условии, что поеду в кабине. Наконец мы отправляемся. Мы поедем через Барагой, так что дорога займет порядка шести часов, и в Барсалое мы будем лишь к ночи. В грузовике не менее пятнадцати человек. Водитель хорошо зарабатывает на этом.

Путешествие длится вечность. Впервые я преодолеваю все расстояние на грузовике. В глубокой темноте мы пересекаем первую реку. Только свет фар прокладывает нам путь сквозь темное пространство. Мы прибываем на место около десяти. Грузовик останавливается перед миссионерским лагерем. Много людей ждет Лори, владельца грузовика. Они давно заметили огни, с появлением которых в тихий Барсалой приходит волнение. Некоторые хотят подзаработать на выгрузке тяжелых мешков.

Усталая, но взволнованная вылезаю из грузовика. Я дома, хотя до хижин еще метров триста. Несколько человек тепло приветствуют меня. Появляется отец Джулиано с фонариком, чтобы обменяться со мной парой слов. Он как всегда быстро приветствует меня, а затем исчезает. Я беспомощно стою со своими тяжелыми сумками; я не дотащу их одна в хижину матери в темноте. Два мальчика, которые явно не ходят в школу, потому что одеты традиционно, предлагают мне свою помощь. На полпути к нам подходит некто с фонариком. Это мой возлюбленный. «Привет!» – улыбается он. Я радостно обнимаю его, целую в губы. Избыток чувств лишает меня дара речи. Мы идем к хижине в молчании.

Мать тоже очень обрадовалась моему приезду. Она немедленно разжигает огонь для традиционного чая. Я раздаю подарки.

Позже Лкетинга ласково похлопывает меня по животу и спрашивает: «Как наш ребенок?» У меня на душе кошки скребут, когда я говорю, что, к сожалению, в животе у меня ребенка нет. Он мрачнеет: «Почему? Я знаю, что у тебя раньше был ребенок!» Я пытаюсь как можно спокойнее объяснить, что из-за малярии у меня была задержка месячных. Лкетинга очень разочарован этой новостью. И тем не менее этой ночью мы страстно любим друг друга.

Следующие несколько недель мы проводим очень счастливо. Жизнь идет своим чередом, пока не приходит пора отправиться в Маралал, чтобы снова попробовать согласовать дату свадьбы. Брат Лкетинги едет с нами.

На этот раз нам везет. Когда мы проходим собеседование и предъявляем мои заверенные документы вместе с письмом от шерифа, которое за это время получил Лкетинга, кажется, что больше никаких препятствий нет.

ЗАГС и медовый месяц

Итак, 26 июля 1988 года мы женимся. На церемонии присутствуют два свидетеля, старший брат Лкетинги и несколько незнакомых мне людей. Приятный официальный представитель проводит церемонию сначала на английском, а затем на суахили. Все идет гладко, за исключением того, что в решающий момент мой любимый не говорит «да», пока я не пинаю его ногой. Затем документ подписывается. Лкетинга берет мой паспорт и говорит, что, поскольку теперь моя фамилия Лепарморийо, мне нужен кенийский паспорт. Официальный представитель объясняет, что его нужно сделать в Найроби, поскольку Лкетинга все равно должен подать заявление на мое постоянное проживание. С этого момента я уже опять ничего не понимаю. Я думала, что теперь все в порядке, и бумажная волокита наконец-то закончилась. Но нет. Несмотря на брак, я все равно здесь на правах туриста, пока у меня в паспорте нет вида на жительство или прописки. Моя радость потихоньку сходит на нет; Лкетинга тоже ничего не может понять. В отеле мы решаем отправиться в Найроби.

На следующий день вместе со свидетелем и старшим братом, который никогда прежде не путешествовал так далеко, мы отправляемся в путь. До Ньяхуруры мы едем на нашем лендровере, затем садимся в автобус до Найроби. Брат смотрит по сторонам разинув рот. Мне доставляет удовольствие наблюдать за человеком, который в сорок лет впервые оказывается в большом городе. Он не может вымолвить ни слова, он даже беспомощнее Лкетинги! Улицу он смог перейти только с нашей помощью. Если бы я не взяла его за руку, наверняка он бы остался стоять на том же месте до вечера, потому что движение и множество машин сильно его пугают. Глядя на огромные многоквартирные дома, он недоумевает, как люди могут жить друг над другом.