Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Наконец добираемся до здания визового центра. Я стою в очереди, чтобы снова заполнить какие-то формы. Когда это позади, дама за стойкой объявляет, что о результатах мы узнаем примерно через три недели. Я возражаю, пытаясь втолковать ей, что мы приехали издалека и ни при каких обстоятельствах не должны возвращаться без актуальной записи в паспорте. Я почти умоляю ее, но она вежливо отвечает, что все должно идти своим чередом, но что она постарается ускорить процесс и уладить все примерно через неделю. Это было последнее слово. Я благодарю.

На улице мы обсуждаем ситуацию. Нас четверо, и мы должны целую неделю провести в Найроби. С тремя моими диковатыми спутниками это просто нереально, поэтому я предлагаю отправиться в Момбасу, чтобы брат смог увидеть море. Лкетинга соглашается – в нашей компании он чувствует себя в безопасности. Итак, мы начинаем восьмичасовое путешествие, наш медовый месяц.

В Момбасе первым делом навещаем Присциллу. Она очень рада, что мы поженились, и тоже верит, что отныне все будет хорошо. Брат Лкетинги хочет скорее отправиться на побережье. Ему приходится держаться за нас, стоя перед таким огромным количеством воды. Он не подходит к воде ближе, чем на десять метров, а через десять минут нам приходится покинуть пляж, так как он слишком напуган. Я показываю ему отель для туристов. Он не верит своим глазам. Он даже спросил моего мужа, действительно ли мы еще в Кении. Это так здорово – показывать мир кому-то, кто еще способен чему-то удивляться. Позже мы отправляемся поесть, и он впервые пьет пиво, что, надо заметить, не идет ему на пользу. В Укунде находим какой-то убогий отель.

Дни в Момбасе стоят мне кучу денег. Мужчины пьют пиво, а мне приходится сидеть с ними, потому что я не люблю ходить на пляж одна. Потихоньку меня начинает бесить тот факт, что я все время плачу за то, чтобы три человека пили пиво. Возникают первые маленькие ссоры. Лкетинга, теперь официально являющийся моим мужем, говорит, что это из-за меня приходится так долго ждать возвращения в Найроби. Он никак не может взять в толк, зачем мне еще один штамп. В конце концов он женился на мне, и поэтому меня можно по праву называть Лепарморийо и считать кенийкой. Остальные с ним согласны. Я сижу и не знаю, как объяснить им всю эту бумажную волокиту.

Через четыре дня мы отправляемся в путь. С большим трудом мне удается снова затащить Лкетингу в этот офис в Найроби. Он говорит, что делает это в последний раз. Я искренне надеюсь получить штамп сегодня. Я еще раз излагаю нашу просьбу и прошу проверить, все ли в порядке. Снова мы вынуждены ждать. Трое моих спутников нервничают, и это передается мне. Люди пристально глядят на нас. Не каждый день увидишь в таком месте белую женщину с тремя масаи.

Наконец нас с мужем приглашают проследовать за дамой-специалистом. Пока мы ждем лифт, я уже догадываюсь, что произойдет, если туда войдет Лкетинга. Дверь открывается, из кабины вываливается толпа. Лкетинга испуганно смотрит в пустую кабину и спрашивает: «Коринна, что это?» Я пытаюсь объяснить, что мы едем на двенадцатый этаж с помощью вот этой коробки. Дама с явным нетерпением ждет у лифта. Лкетинга не хочет ехать. Он боится подниматься. «Милый, пожалуйста, это не проблема! Если мы окажемся на двенадцатом этаже, ты сможешь там передвигаться точно так же, как сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, пойдем!» Я умоляю его до тех пор, пока дама не делает недовольное лицо. Наконец с вытаращенными глазами мой муж заходит в кабину.

Нас ведут в кабинет, где уже ждет строгая африканка. Она спрашивает, действительно ли я замужем за этим самбуру. У Лкетинги она хочет узнать, в состоянии ли он меня обеспечивать. Он растерянно смотрит на меня: «Коринна, скажи, пожалуйста, какой дом я должен иметь?» – «Боже мой, – думаю я, – просто скажи да!» Женщина пристально смотрит на нас. Нервы мои натянуты, пот струится по всему телу. Глядя на меня в упор, она спрашивает: «Вы хотите иметь детей?» – «Двоих», – следует мой быстрый ответ. Молчание. Наконец африканка идет к столу и выбирает один из многочисленных штампов. Я плачу 200 шиллингов и получаю паспорт с печатью. Я, кажется, сейчас заплачу от радости. Наконец, наконец-то все сделано! Я могу остаться в моей любимой Кении! Мы поскорее покидаем здание и отправляемся в Барсалой, домой.

Наша собственная хижина

Мать рада, что все получилось. Теперь пришло время подумать о традиционной свадьбе самбуру. Кроме того, у нас должна быть своя хижина, потому что после свадьбы нам уже нельзя будет жить у нее. Так как теперь я избавлена от необходимости бесконечных визитов в присутственные места, я отказываюсь от идеи строительства дома и прошу Лкетингу найти женщин, которые выстроят нам большую, красивую хижину. Я привезу на лендровере хворост. В награду – коза.

Через некоторое время четыре женщины, в том числе две его сестры, принимаются за строительство хижины для нас. Она должна быть в два раза больше материнской и при этом выше, чтобы я могла стоять в ней в полный рост.