Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Один из молодых людей сидит под палящим солнцем и громко рыдает, а две девушки пытаются его утешить. По их лицам тоже текут слезы. Лкетинга заговаривает с чернокожим, а я подхожу к европейцам и пытаюсь извлечь из памяти несколько итальянских фраз.

От услышанного у меня пробегает мороз по коже, невзирая на сорокаградусную жару. Одна из девушек (подруга молодого человека, который сейчас, убитый горем, сидит на земле) зашла справить нужду в заросли возле скал. Не пройдя и пары метров, она у всех на глазах сорвалась в пропасть. Все слышали долгий крик, затем удар. Девушку звали, но тщетно. Я понимаю, что надежды напрасны. Парень рыдает и произносит имя своей подруги. Подавленная, подхожу к Лкетинге. Он тоже в растерянности. Он говорит, что девушка, конечно, погибла, потому что в этом месте высота обрыва около сотни метров, а внизу сухое каменистое русло реки. Спуститься со скалы отсюда невозможно. Итальянцы, кажется, пытались – на земле валяются связанные вместе веревки. Девушки пытаются успокоить обезумевшего от горя молодого человека. Его бьет дрожь, лицо сварилось на солнце. Я предлагаю им перебраться в тень, под деревья. Но молодой человек продолжает кричать.

Я перевожу взгляд на Лкетингу. Увидев, что он что-то обдумывает, иду к нему. Они с другом решили спуститься вниз и вытащить несчастную. В ужасе хватаю его за руку: «Милый, нет! Это безумие!» Но Лкетинга отстраняет меня. Молодой человек вдруг перестает выть и принимается поносить меня на чем свет за то, что я препятствую помощи. Я сердито объясняю, что сама я местная и что Лкетинга – мой муж. Через три месяца он станет отцом, и я не собираюсь воспитывать ребенка одна. Но Лкетинга и второй воин уже начинают опасный спуск – чуть выше, метрах в пятидесяти. Последнее, что я вижу, – их каменные лица в солнечном огне. Самбуру избегают мертвых, о смерти мы разговаривали не раз. Я сижу в тени и тихо плачу.

Проходит полчаса, но мы до сих пор ничего не слышали. Тревога становится невыносимой. Второй итальянец отправляется на возвышение, откуда Лкетинга с другом начали спуск. Вернувшись, взволнованно сообщает, что видел на другой стороне ущелья двоих людей, которые что-то несли. Тревога сменяется истерическим возбуждением. Проходит еще минут двадцать, прежде чем Лкетинга с воином, совершенно изможденные, показываются из зарослей. К ним спешат итальянцы, чтобы перехватить носилки, сооруженные из канги и двух длинных жердей. Я смотрю на несчастную и удивляюсь ее молодости и безмятежному лицу. Если бы не характерный сладковатый запах, можно было бы подумать, что девушка спит.

Мой муж недолго говорит с чернокожим сопровождающим группы, затем их автомобили отъезжают в сторону. Лкетинга берет у меня ключ, он намерен сам вести машину. Протестовать после случившегося бесполезно. Пообещав итальянцам поставить в известность миссионеров, мы продолжаем движение по скалам. Мы едем молча. Когда на пути возникает река, Лкетинга останавливается и они с другом идут мыться. Ритуал продолжается около часа.

Наконец мы едем дальше. Мужчины изредка переговариваются. Около шести прибываем в Барсалой. Перед магазином разгружено уже больше половины товара. Воин, который ехал с братом Лкетинги, присматривает за помощниками. Я вхожу в магазин. Повсюду рассыпана кукурузная мука, валяются пустые коробки. Лкетинга прибирается, а я отправляюсь к отцу Джулиано. Он потрясен, хотя уже слышал что-то неопределенное по радио. Он быстро садится в свой Land Cruiser и с ревом уносится прочь.

Я иду домой. После пережитого мне невыносима магазинная суета. Мать хочет знать, почему грузовик прибыл раньше нас; я в общих чертах описываю происшедшее. Напившись чаю, ложусь. Мысли то и дело возвращаются к несчастному случаю. Я решаю больше не пользоваться этой дорогой. В моем состоянии это просто опасно. Около десяти вечера возвращается Лкетинга с двумя воинами. Они варят кукурузную кашу и обсуждают сегодняшнее происшествие. В какой-то момент я засыпаю.

Утром в магазин приходят первые покупатели. Я прибыла пораньше, чтобы посмотреть на нового сотрудника, который заменит Анну. Муж знакомит меня с этим парнем. На первый взгляд он нам не подходит, потому что не только ужасно выглядит, но и кажется стеснительным и ленивым. Однако я стараюсь себя переубедить, потому что больше не выдержу такого плотного графика. Я не хочу потерять своего ребенка. Парень работает вдвое медленнее Анны, и все просят вернуть ее.

Кроме того, мне хочется выяснить у Лкетинги, почему тогда в Маралале я недосчиталась денег. Мне сразу стало ясно, что запасы на складе вряд ли смогут компенсировать разницу. Он достает тетрадь и гордо показывает список должников. Я знаю лишь некоторых. Я злюсь, потому что перед открытием магазина предупреждала: «Никаких кредитов!»