Белая пыль

}Он облегчённо выдохнул и в напряжении не отрывал взгляд от моего лица, с большим волнением ожидая ответ. Неожиданного здесь ничего не было, как, впрочем, не было и любви. Хотя, кто знает, может это со мной что-то не так и я способна видеть чувства только в лицах немых рыб? А когда мне говорят об этом просто в лоб, то не воспринимаю за правду, а начинаю недоверчиво ковыряться в непростых для кого-то признаниях и выискивать мнимую ложь. Я просто ничего не смыслю в любви! Там, где молчат, я хочу услышать заветные слова, а там, где говорят, я не верю и вижу обман. Боже мой, ну почему я такая глупая, почему такие простые истины мне не по силам понять?}

}Я подняла глаза. Нет, ничего я к нему не чувствую. Но что, если чувства приходят не сразу? Я сказала:}

} - Правда, любишь?}

}Быков оживился, победа была у него в кармане:}

}- Конечно, Леночка! Давно, давно люблю.}

}Он поцеловал меня, и я по-прежнему ничего не чувствовала. Быков оказался беспросветным неумехой в тонкостях поцелуя. Зачем, ну зачем я это сделала? Он провожал меня домой, обнимая.}

}- Ты будешь со мной встречаться? }

}Ну, куда мне было деваться? И он был такой счастливый, словно выиграл в лотерею. Нельзя же так обижать человека. }

}- Буду, - сказала я из жалости. }

}«Жалко стало», - вспомнила я Таню и горько про себя усмехнулась. }

}

}

} Глава 10}

}У Рады начался свадебный период. Вокруг нашего двора дежурили самые разнообразные и неутомимые дворняги, объединённые одной общей особенностью – все были страшные как на подбор. Ни один из них не дотягивал ростом не то, что до Рады, им было далеко и до Рея. Те, что не были слишком худыми вначале, через неделю выглядели хуже пленников концлагерей, но всё же это были очень везучие псы, просто потому что остались в живых. Первая жертва была обнаружена через день от начала моих отношений с Быковым. Мелкий лохматый пёсик валялся около забора, отделявшего наш двор от Ляцких, в коем обитали вышеупомянутые сёстры Наталья и Светлана. Собачонка не успел прошмыгнуть между прутьями забора, был настигнут Радой и перекушен поперёк туловища беспощадной азиатской пастью. Его даже не было жаль, непостижимо понять, на что надеялась такая мелочь, как он, набиваясь в женихи к невесте, у которой одна голова была больше, чем сам он целиком. Рада была того же мнения, более того, воспринимала всю эту хлынувшую в её владения шваль за жестокое оскорбление достоинства и величества породы, к которой она принадлежала. Шавки летели налево и направо, но ничто не могло переубедить зов их природы. Они тёрлись под заборами, подползали как можно ближе к ней на пузе, прижимая уши и с минуты на минуту ожидая расправы, они приносили ей какую-то падаль, воняющую за километр гниением, от чего даже резало глаза, они не смели и пикнуть, будучи от неё поблизости, не говоря уже о выяснениях отношений друг с другом. Одному Рею было совершенно на неё плевать. Рада возлежала посреди двора в виноградной тени, около гамака, и до поры до времени делала вид, что никого из них не замечает. Псы успели понять тонкости игры и старались быть как можно менее заметными, но опасности подстерегали их со всех сторон. Они с замиранием сердца встречали стук входной двери или, ещё хуже, шарканье человеческих ног по двору. Тогда из каждой засады ощущалось предельное напряжение собачьих нервов и готовность бежать чуть что. Мы могли примириться с одной-двумя обнаруженными шавками, но когда их численность превосходила наших собственных собак, раздражались, и рука тянулась к чему-нибудь тяжёлому. }

}- А ну, пошли вон отсюда! – орал кто-то из нас и бросал старым башмаком в ближайшего жениха.}