Белая пыль

Таня отказывалась пройти в этот гадюшник дальше порога и стояла предельно набычившись. Она ничего не могла понять.

- Лена, я ухожу!

- Подожди… Сейчас… - я умоляюще посмотрела на Гогу.

- Ну, куда вы так спешите? – игрался он.

Гога подошёл к Тане и подтянул её ко мне. Так он мог держать при себе нас обеих.

- Тогда давайте потанцуем?

Мы с Таней обречённо переглянулись. Гога повелительно клацнул пальцами Владу, который сидел за пультом:

- Белка!

Играла ритмичная популярная песня. Влад тотчас вырубил её, из-за чего за стеной раздались стоны неудовольствия и возмущения. Дискотека набирала обороты. Скрипнула дверь и показалась рыжая голова Ваньки. Он выкатил бесцветные глаза:

- Пацаны, в чём дело? Классная песня была, врубайте назад!

- Щас, подожди ты, - сказал Гога и, вытолкав его башку за порог, закрыл дверь.

Влад засуетился с другой кассетой и после нескольких треков нашёл медляк. Гога сделал приглашающий жест и мы через дверцу на сцене вышли на танцпол. Я боялась, что Таня психанёт и бросит меня одну, но к большому облегчению я заметила, что следом за нами выполз Влад. Он спешил за Таней и когда настиг её и заговорил, я удивилась, как быстро оттаяло её лицо. Меня кольнула ревность, причём по отношению к обоим. Стоило самой себе признаться, что в Таню я была влюблена, не сильно, но всё же… А Влад? Эгоизм злобно нашёптывал мне: как могут Владу после меня нравиться другие девушки? Получается, они лучше меня? Ведь поиски идут по нарастающей, мы ищем чего-то лучшего, более совершенного, чем прежде. Какие только глупости не порождают себялюбие, неуверенность в себе и зелёная юность! Ну и то, что я сама бросила Влада, разумеется, совершенно неважно.

А тем временем Гога притянул меня к себе и вёл танец. Мы танцевали молча и я молилась, чтобы так и продолжалось. На середине песни его руки поползли вниз к моим ягодицам. На полпути я изловила их и вернула на место. Гогу это чрезвычайно забавляло. Он посмеивался в своей снисходительной манере, а я чувствовала себя идиоткой. Он с удовольствием проделал это несколько раз и каждый раз я одинаково тупо реагировала. Если бы на его месте был Антон, то давно бы уже получил оплеуху, но с Гогой у меня, как гласит народная мудрость, язык в задницу засовывался.

Потом мы сидели, смотрели на танцующих. Гога постоянно что-то рассказывал и допрашивал меня. Я каждую секунду ждала, что он заговорит о том вечере. Но он вёл себя непринуждённо. Нас никто не слышал и благодаря этому в нём даже проскакивало что-то простое, человечное, зверёныш, казалось, исчезал куда-то, а, может, его и не было, может, я многое нафантазировала, а Гога не так уж и плох… Как-то само собой разговор выровнялся и я незаметно для себя покинула свой панцырь. Таня, сама того не зная, подстрекала меня. Я не ожидала, что её заигрывания с Владом могут меня настолько трогать. И часу не прошло, как она забыла его предательство. Только посмотрите на её блаженную улыбку! Раньше эти улыбки принадлежали мне.

Гога предложил выйти покурить и я с радостью согласилась – не могла больше смотреть на подругу. Но он не дал мне сигарету. Интересно, почему всем так нравится разыгрывать со мной «папочек»?

- Не люблю курящих девушек, мне потом неприятно целоваться с пепельницей, - заявил он.

Кое-кто из стоявших рядом со смешливым любопытством уставился на меня, выжидая реакцию. От возмущения я покраснела до самой макушки и, не найдя подходящего ответа, буркнула:

- Я в клуб.

Меня провожал сдавленный смех.

Мне стали ясны его планы. Надо поскорее сваливать отсюда. Сейчас заберу Таньку и… Друзья мои, сегодня звёзды определённо меня ненавидят. У противоположной стены, там, куда с трудом долетают зайчики диско-шара, стоит моя Таня почти в полной темноте, а во рту у неё не что иное, как язык Влада Белкина. Я так и осталась обалдевшая стоять на пороге, пока Светка Ляцких вертлявым задом не оттолкнула меня в сторону: она тащила на танцпол добычу – пузатого Котика с испитой, синюшной физиономией. Таня и Влад продолжали лизаться. Наконец, я смогла оторвать от них взгляд в твёрдой уверенности уйти отсюда одна. У меня вдруг как никогда возникла потребность увидеть Вадима. И даже Антона. Они ведь ждут нас. Они ждут меня, им я по-настоящему дорога.

Я злобно хлопнула дверью зала. А в парадную дверь входил Гога. Разочарование на моём лице появилось прежде, чем я успела подумать его скрыть. Но Гогу и это позабавило.

- А вот и я. Вижу, ты уже соскучилась? – он обнял меня, но я спихнула костлявую руку.

- Эх, люблю в меру противненьких! О! – он услышал начало медленной песни и кивнул в сторону двери зала - Ну, пошли?

Я насупилась, кусая губы, но всё-таки пошла, думая лишь о том, как бы поскорее сбежать. Гога закрывал за мною дверь и внезапно какой-то импульс заставил меня оглянуться. В ещё не захлопнутой щели я увидела знакомое лицо и тысячи мурашек колко пробежали по мне, а сердце сжалось и на мгновение остановилось. Это был человек, который, сам того не подозревая, создавал и будил во мне целый океан живых, новых, бьющих через край чувств. Это была она. Это была Вера.