Белая радуга

Отец шумно всплеснул руками. Он силился что-то сказать, но только открывал рот и наливался краской, даже кончик тонкого носа сделался бордовым. Вика перепугалась и уже хотела бежать за водой, когда он справился с собой.

– Да ведь в этом все дело! Мы не хотели тебя отдавать, наоборот, боялись потерять! Нам пришлось пойти на подлог, потому что иначе велика была опасность, что тебя заберут. Много было факторов… не уследили за одной… болезнь матери… органы опеки могли перестраховаться. А мы хотели растить тебя как свою дочь, чтобы ты никогда даже не узнала… Все могло бы получиться, если бы Аня не заболела. Не забрала себе в голову эту странную идею, будто наша дочь еще вернется однажды!

Тут он закрыл лицо руками и почти сложился пополам. И весь решительный настрой разом испарился. Виктория без сил опустилась на кровать рядом с развалами одежды.

– Пожалуйста, давай сделаем вид перед мамой, будто ничего не случилось, – не отнимая рук, взмолился отец. – Начнем новый отсчет в жизни нашей семьи. Я постараюсь дать тебе всю ту любовь, которую ты недополучила.

– Хорошо, папа, – тут же сдалась Вика. – Только можно мне сперва уехать куда-нибудь? Хоть на время. Мне нужно все это обдумать. К бабушке, например. Она ведь не знает?..

– Никто не знает. Кроме нас.

– Ну вот. Я бы пожила там хоть месяц. Занималась бы сама, ты знаешь, у меня проблем с учебой не бывает.

Тут Вика заметила, что отец поднял голову и смотрит на нее в упор, и в этом взгляде… она даже поежилась. Что-то в нем было пугающее, фанатичное. Девочка поняла, что получит отказ, и страшно было узнать причину. Новая ложь?

– Вика, – заговорил отец медленно, глухо. – Если тебе хоть немного дороги мы с мамой, если ты согласна с тем, что мы делали для тебя все возможное, давали все, что может пожелать ребенок, подросток, останься здесь, прошу. И даже не заговаривай больше об отъезде, не своди меня с ума.

– Но почему? – упрямо спросила она. – Месяц – это ведь совсем немного. Бабушка давно звала, а прошлым летом не вышло.

Но что творилось с отцом? Он то краснел до испарины, то разом бледнел так, что исчезали губы. Он словно пытался и не мог на что-то решиться. А потом как в пропасть сиганул:

– Потому что мама без тебя умрет. Я не могу это доказать, но умом – он постучал себе ладонью по затылку, – умом понимаю. Так и будет.

– Да ладно! Ей даже видеть меня лишний раз неприятно. Если будет знать, где я, то и не вспомнит.

– Возможно, – на удивление легко согласился отец. – Но дело не в том, вспомнит она или нет. Дело в тебе. Ты ведь помнишь, что случилось этим летом?

– Ты вызвал меня из лагеря со второй смены, потому что матери стало совсем плохо.

– Именно. Потому что она в самом деле тяжело больна, и врачи давно исчерпали свои возможности. Но ты вернулась, и Аня пошла на поправку. Я не знаю, как это объяснить. Я сам врач и не верю в то, что противоречит науке. Но иногда мне кажется, что рядом с тобой вообще никто не может умереть!

Отец покачал головой в недоумении, но дышать стал ровнее. Вика поняла, что он наконец сказал то, что давно хотел, искал слова и никак не решался выговорить.

– Но Мотька умерла, – от растерянности почему-то припомнила она.

– Да, потому что ты была в лагере. А в первый раз она всерьез собралась умирать, когда ты только появилась в нашем доме. Ей тогда было пятнадцать лет, и она почти не вставала с подстилки, а с тобой словно вновь стала котенком.

– Но это невозможно, так не бывает, – прошептала Вика, держась за щеки.

– Согласен. Но почему-то происходит. Только прошу тебя, милая, постарайся поменьше об этом думать. Просто прими к сведению и выкинь из головы.

– В смысле, не воображать себя супергерл? Или вообще ведьмой? Не буду, – пообещала девочка. – Я ведь тоже в это не верю. Наверняка есть другое объяснение. Но не волнуйся, папа, если тебе так спокойнее, то я не уеду.

– Конечно! – Отец вдруг подскочил и крепко обнял Вику, кажется, впервые на ее памяти. – Доченька моя, любимая дочка! Спасибо тебе!

Пошатываясь, он вышел из комнаты, оставив Вику в полном ошеломлении. Она машинально глянула на часы – время вышло, Платон уже не ждет ее. Нужно скинуть эсэмэску, извиниться. Она сейчас не то что разговаривать – с места сдвинуться не в силах.

Глава 15

Пес за дверью

Маго проснулся рано, его разбудил голос отца в гостиной. Голос звучал насмешливо и с вызовом – отец всегда так разговаривал, когда знал за собой вину. Ему что-то робко отвечала мама. Бабуля, скорее всего, уже отправилась на работу. Маму нужно было выручать, и мальчик вскочил с постели. Первым делом натянул джинсы и любимую зеленую толстовку, вторым – подбежал к цветочному горшку и зачерпнул оттуда горстку почти невесомых камушков. Зажал в кулаке и вышел из комнаты.