Белая радуга

Она убежала в свою комнату. Почти сразу пожалела, что не выскочила на улицу, теперь невыносимо было снова пробегать мимо этих людей. Придвинула свой стол прямо к двери. Минут через пять отец в самом деле стучал в дверь и пытался ее открыть – она не издала ни звука.

Звонок телефона пробился к ее сознанию очень нескоро. Да Вика и отвечать не собиралась – наверняка отец решил вот так с ней поговорить. Но она все же покосилась на табло, увидела имя: «Платон» – и только тогда схватила мобильник, надеясь успеть.

– Вика, ты в порядке? – спросил он взволнованным голосом.

Виктория врать не стала и честно ответила:

– Нет.

– Поделишься?

– Снова проблема с родителями. Только на этот раз в разы и разы хуже.

– Хочешь встретиться? – коротко и деловито спросил Платон. – Расскажешь мне все, будем думать над ситуацией вместе.

– Да. То есть нет. – Вика поморщилась, сообразив, что придется идти мимо родителей. Даже подошла и глянула вниз из окна: третий этаж, а она пока что в своем уме. – Давай завтра перед школой, хорошо?

– Конечно, – мягко ответил Платон. – Буду ждать у ворот гимназии за полчаса до начала занятий.

И сразу стало немного легче.

* * *

Редкий снова и снова набирал номер Эллы и не получал ответа. Тогда он принял решение, которое в нормальном состоянии показалось бы ему абсурдным: найти Инну и разузнать, где может находиться ее близняшка. Должны же сестры хоть чем-то делиться друг с дружкой.

На первый взгляд его поступок был лишен здравого смысла: даже знай Инна, где сейчас ее сестра, Эдуард будет последним человеком, с которым она этим знанием поделится. И все-таки он упорно шагал в сторону гимназии «Белая радуга».

Шел и вспоминал события уже почти восьмилетней давности. Тогда Редкий был просто одержим желанием забрать из детского дома своего первого найденыша. В органах опеки на него глянули насмешливо и посоветовали для начала хотя бы жениться. Ну он и женился. Элла тогда училась в выпускном классе, а женился он на бывшей однокласснице, со школы в него влюбленной.

Только все равно ничего не вышло. С документами дело тянулось без конца, а потом и жена взбунтовалась. Сказала, что не хочет брать неизвестно какого ребенка, да еще инвалида, когда сама в состоянии прекрасно родить. После этого они расстались, и Эдик давно потерял ее из виду. Но выправить отношения с Эллой до сих пор не удалось. Последние несколько лет они общались как друзья, даже немного больше, чем друзья, но переломить ситуацию, хотя бы обсудить случившееся, у него никогда не получалось. Хрупкая девушка словно щит невидимый выставляла перед собой.

А Инну он видел лет семь назад второй и последний раз в жизни, когда в бесплодных попытках объясниться заявился к Элле домой и нарвался на ее сестру. Снова поразился их сходству, хотя помнил, что характерами они совсем не похожи. Элла говорила: «Мы очень разные котята».

Инна церемониться с ним не стала, высказала все, что думала, и почти что вытолкала за дверь. Все эти годы он помнил фразу, посланную ему вслед:

«Ребенка ты пожалел? Так Элка тоже была ребенком, пока ты ее не сломал!»

Так что на теплую встречу он не рассчитывал, но и план не поменял.

Через турникет и мимо сердитого охранника ему пройти, само собой, не удалось, но он сумел жестами и умоляющими взглядами привлечь внимание технички. Она вышла к нему на порог – пожилая сухонькая женщина с живыми черными глазами, – и он спросил:

– Как бы мне повидать преподавателя художественной культуры Инну Котенок?

Техничка через плечо кинула быстрый взгляд на механические круглые часы над входом в раздевалку.

– Перемена будет через десять минут. Я поднимусь и предупрежу Инну Леонидовну, что вы ждете ее у школы.

– Если вам не трудно.

Редкий задыхался от нетерпения и какой-то отчаянной готовности к любому исходу. Десять минут он метался по двору, так что охранник вышел на порог и наблюдал за ним тяжелым взглядом.

Потом к нему выбежала Инна. Если что-то и разнило их с сестрой, то только прическа: Элла всегда, со школы, носила каре до плеч, изредка забирала свои густые блестящие волосы в высокий хвост. У Инны волосы были собраны в пучок на затылке, но такая прическа не добавляла ей возраста, а делала похожей на балерину. В ее глазах Редкий не заметил злости или раздражения и приободрился.

– Здравствуйте, Инна.

Она кивнула и вдруг спросила тревожно:

– Что-то случилось?

– С Эллой? Нет. То есть… я сегодня ее не видел.

Эдик хотел спросить девушку, где может находиться ее сестра, но почему-то начал говорить о другом. Вспомнил их последний разговор, признал, что она была права. Пытался объяснить, что тогда ему, идиоту, история с найденышем представлялась судьбоносной, знаком с небес. Заботу о мальчике он считал едва ли не своим предназначением. Теперь понимает, как глупо все это было.

Девушка слушала его молча, чуть отвернув голову, но выглядела взволнованной. Высказав, что было на душе, Редкий спросил:

– Вы все еще сердитесь на меня, Инна?

Она помотала головой: