Белая смерть

"Вы встречались с Бленкочевым?" - сказал Картер.

«У меня было это несчастье», - признал Фолкс.

Он барабанил пальцами по столу, и воспоминания промелькнули в его глазах. Распад начался по краям лица. Мускулы смягчились. Затем он засмеялся могучим хохотом, который нарушил его дисциплинированную строгость и заразительно отозвались в душе.

Картер улыбнулся, ожидая, пока новозеландский вождь вытер глаза большим белым носовым платком.

«Если бы он не был таким опасным, я бы позволил себе чаще получать от него удовольствие», - объяснил Ффолкс. Он высморкался и сунул платок обратно в карман.

"Вы тоже были с ним в поле?" - сказал Картер, туша сигарету.

«Мы все знали друг друга», - сказал Ффолкс и откинулся на спинку стула. «Ястреб, Бленкочев, Марш из Скотланд-Ярда, Парато из Интерпола, другие. Выпускники спецслужб времен Второй мировой войны». Он вынул одну из своих сигарет, и Картер зажег ее за него. «Я был моложе, мне нужно было чему-то научиться, и Бленкочев смотрел на Новую Зеландию как на потенциального советского союзника. Он проявил ко мне интерес. Это было до Кореи. До холодной войны. Еще тогда, когда Советы были друзьями по крайней мере на словах это помогло нам выиграть войну ».

«Это длилось недолго».

«Интересно, что мы назвали это мировой войной. Точнее была бы мировая гражданская война. Один мир, но все мы сражались друг с другом, как если бы мы были с разных планет». Дисциплинированное хладнокровие возвращалось.

"А Бленкочев?"

Ффолкс улыбнулся. Смех вернулся в его голос.

«Он и Ястреб были как две собаки, преследующие одну и ту же суку в течке. Рычали и щелкали зубами друг на друга, но были так заняты преследованием этой суки, что не хотели жалеть лайма для решающей битвы. Их страны всегда были на первом месте. Тем не менее, по-своему. Думаю, они нравились друг другу. Может быть, «уважать» - лучшее слово », - свернул сигарету в пепельнице.

«Меня рассмешил Бленкочев», - сказал он. «Однажды ночью на Кенигсалеке в Дюссельдорфе Бленкочев напился пива. Это само по себе не примечательно, но вы должны понимать, о каком человеке мы говорим. Этот человек носил зубную щетку, даже когда ему приходилось все бросать. Еще. Он приказывал накрахмолить свое нижнее белье. Он читал и перечитывал знаменитые боевые кампании Юлия Цезаря. Он был привередлив, дотошен, и его внимание к деталям сделало его грозным врагом ».

«Потом он напился».

«Да. Он познакомился с немецким пивом. Он, конечно, любил водку, а водка настолько крепче любого пива, что он думал, что может пить пиво, как воду. Громадная ошибка. Он закончил вечер раздетым до пояса. его штанины закатаны, а он резвится на столике в пивной с шлюхами и официантками в розовых передниках ".

Картер ухмыльнулся, представив в уме вид толстого, серого Бленкочева танцующим маньяком.

«Стыдно, - сказал Картер, - но не смертельно».

Затем Бленкочев обнаружил, что это всего лишь фотографии, - сказал Ффолкс, наслаждаясь воспоминаниями об ужасной тираде Бленкочева. - И немецкий фотограф, которого никто не купит или не станет угрожать. Фотограф пережил войну. После этого даже Бленкочев не мог его напугать. Бедный Бленкочев был вне себя. Он мог выполнить самое сложное задание из Москвы - посадить кротов или устроить бессмысленные убийства, - но не смог убедить фотографа не публиковать фотографии. И, очевидно, он не посмел убить его ".

"Так?"

«В то утро, когда фотографии должны были появиться в Дюссельдорфе, Бленкочев пошел к зданию газеты с чеком на пятьсот тысяч немецких марок. Он купил газету на месте, попросил журналистов выбросить издание, наблюдал, как главный фотограф уничтожает отпечатки и негативы, а затем уехал из города. Насколько я знаю, он никогда не возвращался ".

«Я не удивлен, - сказал Картер.

«Вскоре после этого газета обанкротилась. Никто не стал ее выпускать. Но от Бленкочева не поступило жалоба. Никто не знал, как и где он получил деньги. Ходили слухи, что они были получены от прибыли на обескровленном черном рынке. пенициллином, но кто знает? .. Ирония заключалась, конечно, в том, что бедный Бленкочев предал свою идеологию. Он был вынужден использовать капиталистические средства для решения этического вопроса », - весело рассмеялся Ффолкс. «Бедный Бленкочев. Сколько бы раз он ни мыл руки, пятно все равно останется».

«Реальность - жесткий учитель», - с улыбкой согласился Картер и закурил для себя еще одну сигарету.

- Не поймите меня неправильно, Картер, - задумчиво продолжил руководитель новозеландской разведки. «Я смеюсь над Бленкочевым сейчас только потому, что он не вызвал здесь никаких проблем ... о которых мы знаем. Он примерно так же дружелюбен к Западу, как гадюка к мыши, и так же заслуживает доверия. У него есть идиосинкразии, но он их использует. в его работе. Настойчивость. Безжалостность. Хитрость. Я бы никогда не хотел противостоять ему ».

«Никому не нравится эта идея».