«Белое дело». Генерал Корнилов

Кто же должен был сменить Брусилова? Сам Брусилов позднее утверждал, что мысль о назначении на этот пост Корнилова принадлежала Савинкову, что именно он, Савинков, «проводил» Корнилова. И по всем данным это было так. В салоне идущего в Петроград специального поезда Савинков и Филоненко уверяли Керенского, что как раз «линия» Корнилова больше всего соответствует правительственным видам восстановления «порядка» не путем «удара топора» по «революционной анархии», а путем «резания салями». Корнилов, доказывали они, счастливо сочетает в себе признание «завоеваний революции» со стремлением примирить офицерство с солдатской массой.

19 июля вопрос был решен. Меньше чем за две недели Корнилов проделал поистине головокружительный путь: от командующего армией до Верховного главнокомандующего! Высокие назначения получили Савинков и Филоненко. Савинков стал управляющим военным и морским министерством (военным министром номинально остался Керенский), а мало кому известный Филоненко получил пост «комиссарверха»: верховного комиссара правительства в Ставке. Дебют и миттельшпиль политической игры, рассчитанной на парализацию дальнейшего развития революции, закончились. Все основные фигуры (глава правительства Керенский, управляющий военным министерством Савинков, Верховный главнокомандующий Корнилов, «комиссарверх» Филоненко) заняли свои места.

Керенский явно рассчитывал, что «связка» Савинков — Филоненко будет удерживать Корнилова в случае, если его претензии и амбиции начнут выходить из-под контроля. Савинков, по образному выражению одного из современников, одну руку держа у козырька, другой водил Керенского за нос, имея собственные планы. Корнилов со своей стороны, по-видимому, подсчитал, что та же «связка» Савинков — Филоненко поможет ему продвигаться вперед, по крайней мере до необходимого ему рубежа.

Тем не менее, получив сообщение о своем, можно сказать, сенсационном назначении, Корнилов, пожалуй, с еще большим вызовом повторил эскападу недельной давности, при назначении главкомом Юго-Западного фронта. В «телеграммной войне» против правительства им был произведен новый залп. На имя главы правительства Керенского пошла телеграмма, содержавшая совершенно невероятные «кондиции», лишь при выполнении которых Корнилов… соглашался занять новый пост. Самой поразительной была та, в которой он заявлял, что будет нести ответственность не перед правительством, его назначившим, а «перед собственной совестью и всем народом». Упоминание о народе было, естественно, риторикой, а вот заявление о том, что Верховный главномандующий желает отвечать только перед самим собой, — это было, конечно, вызовом (остальные две «кондиции» — невмешательство правительства в назначения высшего комсостава и распространение жестоких карательных мер на тыл — фактически конкретизировали и развивали эту первую). И вновь эта действительно сенсационная телеграмма «просочилась» в прессу, рекламируя твердую, «железную» руку нового Верховного, которого правые газеты и до этого уже прочили в «спасители государства». После корниловских «кондиций» прямо вставал вопрос: кто же будет возглавлять государство — правительство или Верховный главнокомандующий?

Совершенно очевидно, что за этот поступок Корнилова следовало немедленно отстранить (и Керенский действительно был в ярости), но политическая ситуация не позволяла этого сделать: только что был разрешен тяжелый правительственный кризис путем возобновления коалиции соглашателей с представителями «цензовых» (буржуазных) элементов; устранение Корнилова, все более и более становившегося их кумиром, могло отрицательно повлиять на эту с таким трудом достигнутую политическую комбинацию. Дело предпочли замять. В Бердичев, в штаб Корнилова, срочно выехал «комиссарверх» Филоненко, который, надо отдать ему должное, сумел «урегулировать» конфликт. Корниловская «кондиция» была интерпретирована таким образом, что она якобы и подразумевала ответственность перед Временным правительством — «полномочным органом народа».

Но, «отходя», отступая, Корнилов дал бой Керенскому, так сказать, по кадровому вопросу. Правительство назначило главнокомандующим Юго-Западным фронтом генерала В. Черемисова, не поставив в известность нового Верховного. Корнилов посчитал это нарушением своих прав и потребовал от Керенского отменить назначение. Тогда взыграли амбиции у Черемисова. В разговоре с Филоненко по Юзу (телеграфному аппарату) он заявил, что свое право будет «защищать хотя бы с бомбой в руках». Дело кончилось тем, что Черемисов был оставлен на посту «главкомюза» впредь до распоряжения правительства, после чего вскоре его перевели в резерв. Он, по-видимому, не забыл этой обиды Керенскому, не исключено, что она сыграла определенную роль через несколько месяцев, в дни Октября…