Белые лилии

Мы держимся в стороне, стараясь не мешать десяткам людей, которые суматошно снуют вокруг нас, все время что-то кричат и что-то куда-то тащат. Я сажусь в кресло режиссера компании «Бешеный Макс Продакшнз» и жду. Гэвину удалось в последнюю минуту кое-что подвинуть, и в результате Эрин сейчас снимается в качестве статистки в фильме, который снимает студия Гэвина. Ничего особо выдающегося или необыкновенного. Никакого Брэда Питта или Джулии Робертс. Это некоммерческий фильм, права на который компания Гэвина купила в качестве одного из их первых проектов, когда они открыли компанию в этом году.

Я улыбаюсь, думая о том, как мне повезло быть частью таких моментов, как этот. Вчера одна из сестер Эрин упомянула, что до того, как Эрин решила стать учительницей, она мечтала стать актрисой. Сыграть главную роль в фильме и пройтись по красной ковровой дорожке. Когда она была маленькой, у нее был большой рулон красного фетра, который ее мама купила на блошином рынке, и Эрин расстилала его в гостиной, наряжалась, как принцесса, и с важным видом ходила по ковру, благодаря своих многочисленных поклонников.

Нам очень повезло, что студия Гэвина снимает сегодня здесь. Гэвин смог добавить Эрин в качестве статистки, и в придачу она даже мимоходом скажет несколько слов одному из главных героев. Из-за того, что у нее есть реплика и она будет в кадре крупным планом – пусть даже и на несколько секунд, – ей делают прическу и полный макияж. Как выяснилось, даже у статистов это занимает много времени.

Поэтому мы с Гриффином сидим и ведем светскую беседу в ожидании актерского дебюта Эрин. Мы говорим о погоде. Становится прохладно. И я задумываюсь, сможет ли Эрин продержаться до праздников? Мы говорим про ресторан. Я вспоминаю день, когда мы познакомились: Эрин выглядела просто сказочно, она готова была горы свернуть вместе со мной. Мы говорим о Бэйлор и о том, что она родит со дня на день.

Тут я замечаю, что Гриффин смотрит на мой живот.

Он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что мы одни.

– Может, поговорим об этом?

– О чем? – Как будто я сама не знаю!

– О слоне в комнате, – отвечает Гриффин, кивая на мой живот.

– Опять хочешь сказать, что я толстая? – дразню я его.

Он смеется. Приятно слышать его смех.

– Нет, я бы не осмелился. После того, как ты надрала мне задницу в прошлый раз.

Я тоже смеюсь, вспоминая нашу ссору во время его первого, и единственного кулинарного урока. Он внимательно изучает меня, переводя взгляд с моего лица на живот, который совсем недавно стал заметным.

– Эрин было совершенно наплевать, научишься ли ты готовить, – говорю я. – Теперь ты это понимаешь, да?

Он кивает.

– Да. Послушай, я очень сожалею о том, что произошло вчера. То, что я был пьян, не оправдание. Этого больше не повторится. Просто я был очень зол на Эрин.

– Зол?

– Да, а ты разве нет? Она не дала нам выбора, Скайлар. Она не дала нам возможности быть рядом с ней на протяжении последних полутора месяцев. Если бы я знал, я бы отменил работу и, может, показал бы ей мир. Свозил бы ее в Париж. Она всегда хотела туда съездить. И мы собирались. Когда-нибудь. А теперь, ну, то, что мы готовим на следующую неделю, конечно, замечательно, но это не то же самое.

Я согласна с Гриффином. Даже то, что мы забронировали целый кинотеатр и устроим Эрин виртуальный тур в Париж, не создаст таких же воспоминаний, какие остались бы после настоящей поездки.

– А выбор, с кем мы должны быть? После того как она… уйдет. Этот выбор она тоже сделала за нас. Так что да, я на нее зол. Я ни за что ей этого не скажу. Я не омрачу последние месяцы ее жизни своей злостью, но сейчас я испытываю именно это чувство.

Я только киваю в знак согласия со всем, что он сказал. Но добавляю:

– У нас есть выбор, Гриффин. – Я указываю на свой живот. – Мы не обязаны этого делать.

– Ты не хочешь? – спрашивает он. Он смотрит на спинку стула, на котором я сижу.

– А ты?

Я жду его ответа с замиранием сердца. И хотя я знаю, что, если он скажет да, он согласится ради Эрин, а не ради меня, я все равно жду затаив дыхание.

– Я хочу выполнить ее желание. Я не хочу сказать, что не считаю тебя привлекательной. Конечно, считаю. Любой мужчина в здравом уме так считает.

Трудно радоваться комплименту, когда точно знаешь, что за ним последует «но» – и это «но», как шипом, пронзает мне сердце. Я тоже не уверена, что хочу это сделать, но если он скажет, что не хочет, я буду сломлена.

– Но я с уверенностью могу говорить только о том, чего хочу прямо сейчас. Моя жена умирает. У меня хватит сил только на то, чтобы взять себя в руки и пережить это. Извини, что не могу дать тебе более понятного ответа.

Не знаю, какого ответа я ожидала, но его слова вызывают у меня уважение. Если бы он сказал: «Да чего там, давай», я бы убежала без оглядки. Если бы он сказал: «Ну уж нет, мне этот ребенок не нужен», я бы решила, что он просто ублюдок. Он сказал ровно то, что нужно. Правда, оказалось, что от этих слов я влюбилась в него еще сильнее.