Белые лилии

Когда мы выходим из магазина дизайнерской детской одежды, она вопросительно смотрит на меня, потому что перед магазином стоит конный экипаж. Когда мое лицо расплывается в улыбке, Эрин начинает прыгать, как маленькая девочка, потом с помощью кучера усаживается в карету. Мы уже катались на такой раньше, и Эрин была в таком восторге от лошадей, что я подумала, что это будет подходящим транспортом на бал – если это можно так назвать.

«Бал» – это на самом деле пикник в Центральном парке. Ну, пикник – это не совсем точно сказано. Скорее, праздник. На котором будут все. Все родные Эрин. Тети, дяди – в общем, все. Все прилетели из разных уголков страны. Придут бывшие коллеги и многие ученики Эрин. Там будут все, кто оказался в ее жизни. Зачем ждать похорон, когда она уже не сможет порадоваться встрече с ними?

Когда мы приближаемся, Эрин широко раскрывает глаза, видя шатры, надувные батуты для детей, бесконечные столы с едой и напитками, музыкальную группу, которую мы наняли, потому что, когда мы вместе ходили в клуб, Эрин упомянула, что это ее любимые музыканты.

– Скайлар, скажи, что все это не для меня.

Я улыбаюсь.

– Ты же сама говорила, что хочешь устроить пикник в Центральном парке. А мы подумали: почему бы не пригласить еще несколько человек, только и всего.

– Несколько человек?! – Она оглядывает собравшихся – их около сотни, они выстроились вдоль дорожки, по которой карета едет к пункту назначения. – Я правда знаю столько людей?

Я смеюсь:

– О да! И они все тебя любят. Ты понятия не имеешь, какое влияние ты оказала на жизнь стольких людей, да?

Эрин открывает рот от изумления, а по щекам у нее текут слезы, когда мы проезжаем мимо знакомых лиц ее учеников, родных и друзей. Наконец карета останавливается, и Гриффин помогает ей спуститься. Он заключает ее в объятия, а она благодарит нас за то, что мы все это организовали.

Гриффин ведет ее к большой поляне, накрытой всевозможными блюдами, которые только можно найти на пикнике – и не только. Это самый большой заказ на выездное обслуживание, которое ресторан «У Митчелла» когда-либо выполнял. По пути Эрин приветствует всех присутствующих, потом Гриффин усаживает ее за стол. Он кивает кому-то в шатре, и к Эрин подходит пожилой представительный мужчина с тарелкой еды в руках. Он ставит тарелку перед Эрин и произносит:

– Мисс Хадсон, надеюсь, сегодня мне не придется снова оставить вас после уроков за то, что вы кидались едой?

Эрин подпрыгивает на месте.

– Мистер Сигел! О боже! Как… откуда?.. – Слезы текут из ее сияющих глаз, когда она обнимает его.

– Ты представить себе не можешь, какая честь для меня быть здесь. – Он рассматривает ее на расстоянии вытянутой руки. – Моя лучшая ученица. У тебя получилось. Ты последовала за своей мечтой. Посмотри на себя. – Его глаза блестят: он едва сдерживает слезы. – Когда мне позвонила твоя подруга Скайлар и рассказала твою историю, я был обескуражен. Мне так жаль, Эрин. Но я также горд быть сейчас здесь и рад, что был маленькой частью твоей жизни.

Они сидят и разговаривают, время от времени их вежливо прерывают давно утраченные друзья Эрин, которые подходят, чтобы обнять ее или сказать теплые слова. Все это время Гриффин остается в стороне и запечатлевает все это на пленку.

Гриффин за работой – это поистине захватывающее зрелище. Я словно подглядываю за чем-то сугубо личным, вроде танца любовников. Гриффин подходит к объектам съемки тихо, крадучись, грациозно; он подбирает фон, освещение и атмосферу так, что все они становятся частью истории, которую он рассказывает своими фотографиями.

Гости танцуют и произносят тосты. Дети носятся вокруг, а взрослые пьянеют. Случайные прохожие, наверное, думают, что мы празднуем свадьбу. Начало совместной жизни двух людей. Никто даже не догадывается, что все ровно наоборот.

Я танцую со своим отцом, когда слышу радостный возглас Эрин. Я оборачиваюсь и вижу, что она радостно улыбается, пожимая руку красивому мужчине, который выглядит смутно знакомым. На вид ему за сорок или даже за пятьдесят. Эрин обнимает его одной рукой и плотно прижимает к себе, вне зависимости от того, хочет он этого или нет – очень в ее духе. Он нерешительно обнимает ее в ответ, глядя на Гриффина, который напряженно за ними наблюдает. И тут до меня доходит. Он похож на Гриффина. Вернее, Гриффин похож на него. Это, наверное, его отец. Но как?! Я пыталась связаться с ним, оставляла ему сообщения – но все было безуспешно. Может, одной из сестер Эрин это удалось?

Я смотрю, как они втроем разговаривают. Нерешительность Гриффина сменяется расположением. Я с благоговением наблюдаю, как Эрин совершает чудо, сближая отца с сыном, как не смог бы никто другой. Вот бы Гриффин смог увидеть себя таким!