Белые лилии

Потом, когда Эрин сбросила на нас бомбу, рассказав о том, что у нее терминальная стадия рака, и поведав о своем последнем желании, я был уверен, что каким-то странным образом я был виновен в ее болезни – из-за своих крамольных желаний, которые я бы никогда не воплотил в жизнь.

Где вы видели жену, которая разрешает своему мужу завести интрижку со своей лучшей подругой? С другой стороны, наша ситуация с самого начала была необычной. Я понимал просьбу Эрин. Я знаю много детей, которых растил только один родитель. Она не хотела такого будущего для Эрона. Поэтому я ей пообещал. А потом нарушил свое обещание.

Впервые в жизни я подвел Эрин и сбежал.

Дверь в номер открывается, и я вздрагиваю. Мейсон заходит внутрь, а я качаю головой.

– Они что, дали тебе чертов ключ? А есть что-то, чего ты не можешь заполучить?

Мейсон смеется.

– Ну что я могу поделать, если женщины сами на меня бросаются? – Он показывает мне вторую карточку. – Вообще-то она дала мне два ключа. Сказала, что в двенадцать у нее перерыв, и мы можем встретиться.

Я открываю рот от изумления.

– А что такого? Как будто тебе ни разу не давали ключи от номера. – Мейсон закатывает глаза и выбрасывает второй ключ в мусорную корзину. – Быть таким парнем, как мы с тобой, – это одновременно и благословение, и проклятие. За такую внешность приходится платить.

Я прекрасно его понимаю. Я слишком хорошо знаю, о чем он говорит. Он видит сына только по средам и два раза в месяц по выходным. А во время футбольного сезона и того меньше. Я меняю тему:

– Значит, в этом году без плей-офф?

– Ну а как ты думаешь? Я же не бросаю сейчас там мяч.

Это шутка, но он хмурится. Мы оба знаем, что в этом году Мейсон должен был стать стартовым квотербеком команды «Нью-Йорк Джайентс». Именно для этого его забрали с третьего курса в Университете Клемсона. Он не виноват, что Джонни Хенли в последний момент передумал уходить на пенсию. Но вместо того чтобы закатить истерику или попросить, чтобы его выпустили на поле, Мейсон смирился со своей позицией запасного квотербека, заявив, что он еще станет стартовым.

– Это обязательно произойдет, Дикс. И довольно скоро.

Мейсон кивает.

– Только январь выдался ужасно скучным. Ну и ладно, может, потусуюсь тут пару дней с тобой. Позагораю.

– Ты можешь тусоваться тут, сколько захочешь. Номер оплачен до конца месяца. – Я встаю и подхожу к столу, внезапно почувствовав голод. – А я возвращаюсь домой первым же рейсом.

Мейсон улыбается так, словно только что получил награду. Я знаю, что он сейчас начнет злорадствовать. И поднимаю руку, опережая его:

– Это из-за письма, а не из-за тебя, придурок.

Мейсон только ухмыляется в ответ:

– Из-за письма, значит? А вовсе не из-за «лучшего секса в твоей жизни»?

Я кидаю в него сухой вафлей.

– Ты правда не спал тут со всеми подряд? – спрашивает он.

Я качаю головой и отправляю в рот чуть теплую яичницу.

– Я хотел. Но каждый раз, когда что-то начинало получаться, я чувствовал себя так, словно я ей изменяю. – Я смотрю Мейсону в глаза. – Изменяю Скай. Представляешь, как все запущено?

– Скай? – Он приподнимает бровь. – Я думал, она терпеть не может, когда ее так называют.

Я смеюсь:

– Ага. Наверное, поэтому я ее так и называю.

– Вам обоим нравится гладить друг друга против шерсти, да? Похоже на настоящую любовь, – шутит Мейсон.

Любовь. Я вспоминаю слова в письме Эрин о том, что Скайлар в меня влюблена. Наверняка это очередная манипуляция с ее стороны. В половине случаев мне кажется, что Скай меня ненавидит. И я, наверное, поставил жирную точку, когда сбежал от нее, сказав, что это было ошибкой. Интересно, что мне теперь придется сделать, чтобы загладить свою вину?

– Она очень на меня злится?

– Злится? – переспрашивает Мейсон. – Я бы не сказал, что она злится. Она пытается справиться с ситуацией, как только может. Вам обоим был нанесен сокрушительный удар, но Скайлар осталась с ребенком, хотя она даже не предполагала, что он останется у нее.

Мейсон шумно выдыхает.

– Слушай, тебе лучше поскорее вернуться. Собирай вещи, поедем вместе в аэропорт.

– А как же загар? – спрашиваю я.

Мейсон смеется.

– Ты шутишь? Остаться здесь и пропустить то, что начнется, когда ты вернешься?

Я в недоумении хмурю брови.

– Ты же сказал, что она не злится.

– Ну, она-то, может, и не злится. Но я же не сказал, что все остальные не устроят тебе головомойку.

Я провожу рукой по волосам и иду в спальню паковать чемодан.

Мейсон способен спать где угодно. Однажды он заснул в метро в час пик. Он просто упал вперед и захрапел. А я… у меня в голове крутится слишком много мыслей. Каково мне будет в Нью-Йорке без Эрин? Кто я такой без нее? Где мне остановиться? Как меня встретят в моем доме?

Но пока я смотрю в иллюминатор на пушистые облака, больше всего я думаю о Скай.