Белые маки (СИ)

- Сто-о-ой, Кацуки, - протянул Киришима и сам стянул одежду с себя.

Оба юноши остались лишь в нижнем белье, и Эйджиро жадно облизнулся, разглядывая вставший член омеги. Приблизившись к паху, он зубами схватил ненужную сейчас ткань и стянул, смотря за реакцией Бакуго. А блондин смотрел в ответ, все лицо у него было красным, щеки румяные, сколько желания было в этих глазах, которые следили за его действиями.

- Ты здесь такой мокрый, - сказал Киришима, рассматривая обнаженное тело Бакуго, который нервно сжимает и разжимает простыню в руке.

Эйджиро пододвинулся поближе и приставил свой член, резко войдя. Стенки омеги уже были полностью расслаблены, они были бархатными. Кацуки протяжно застонал, отчего вызвал у Киришимы утробный рык, и тот начал двигаться.

Кацуки громко стонал, сжимал свои руки на плечах Киришимы, своими ногтями расцарапывая кожу на них. Эйджиро вбивал тело омеги в постель, смотрел на его лицо и слушал, как все больше стонов вылетает из его рта. Целовал щеки, нос, пока сам Бакуго не схватил его за подбородок и не прижался своими губами к его. Эйджиро и сам блондин стонали в поцелуй, но не отрывались друг друга, граф продолжал двигаться. Языки сплелись в жарком танце,

- Давай же, Кацуки! Забеременей! - громко рычал Киришима, наконец оторвавшись от губ мужа. Бакуго уже ничего не слышал, просил лишь еще и еще, прогнулся в спине, встречаясь грудью с чужой.

Слуга, что проходил мимо комнаты, волей судьбой оказавшийся в самый неподходящий момент в неподходящем месте, услышав, как за дверью противно скрипит постель и как хозяины громко стонут, решил убежать отсюда поскорее. Забежав за угол, он отдышался и взглянул на дверь комнаты графа.

- Значит скоро появятся наследники, - прошептал он и улыбнулся, представляя маленькую копию хозяев. Это было бы чудесно…