Белые пешки

Не спится, грустно, вот я и пришла. Настроение мое меня совсем что-то в последнее время не слушается. Какая-то тряпичная дурочка. Нелепая.

Взять хоть это – вечно я о себе да о себе, а почитаешь ту же Нику – умрешь: человек преступников ловит, за Политковскую переживает, хорошо выглядит, строит отношения всякие разные, и даже с мужчинами постарше. И я подумала… Эх. Да неважно. Про отношения – точно.

А чего я хотела? Я поступала плохо, замыкаясь от друзей, поступала плохо, игнорируя эту тетрадку, – а теперь плачу, понимаю, что я и свою жизнь как-то игнорирую. Моих записей здесь мало, а Макс ведь вкладывал душу в Сокровище. Что он будет читать, когда приедет? Разве правильно, что на наших страничках совсем нет меня? Я постараюсь исправиться. Вот, например, можно все-таки записывать сны. Не новые – так старые.

Часто вспоминаю один, очень яркий. Там был лев – красивый, золотистый, с огромными лапами. Я лежала у него на спине, уткнувшись в гриву и грея в ней ладони, как Люси в «Хрониках Нарнии». Лев шел через зимнюю долину. Белый снег, белое небо, белые следы лап и золотая грива. «Держись, девочка, – говорил лев. – Только не поддавайся». А я откуда-то знала, что никого больше нет, все мертвы: мама, сестра, ребята. Осталась только я, а скоро не будет и меня: мы со Львом уйдем туда, где снег соединяется с небом. Но дойдем ли? Я провела ладонью по боку своего Льва и ощутила что-то теплое, липкое…. Пальцы были в крови. Я закричала, упала с его спины, набрала полный рот снега, который тоже был железно-соленым… ужас. А потом его покрыла сеть кровавых трещин, и он как бы взорвался изнутри. В следующий миг я была уже без Льва, лежала в зале, пол которого был расчерчен клетками. Золотые буквы у стен складывались в имена, но имена постоянно менялись.

Это летом было, незадолго до того, как мы закончили школу и Макс уехал. Тревожно стало, холодно, я проснулась, а оказывается, мой щеночек влез на меня и придавил. Наверное, поэтому сон испортился. Зато сказка из него могла бы и получиться. Но знобило меня потом весь день, я даже решила, что заболела. А теперь думаю, что, как Кай из сказки, просто начала промерзать изнутри. Может, мне в сердце что-то попало? Но откуда?

Ну вот. Опять ною. А ведь в прошлой записи обещала стать лучше. Ненавижу себя. Ну может, время такое? Ноябрь… темный-темный месяц, темнее ничего нет. Так, кстати, самые разные люди говорят: и Марти, и наш новый ректор, и Зиновий, и всякие умные дядьки и тетки по телику. Почему, интересно? Может, потому, что в самом названии есть вот это горько-вопросительное «но я…», а продолжение каждый находит сам? Глупый. Неправильный. Скучный. Жалкий. Недостаточно творческий.

Или всё и сразу.