Белые пешки

Марти не реагировала. Вряд ли это был игнор: дуться из-за дурацкого похода в кафе Марти давно перестала. Пожив с Левой, она явно глотнула воздуха, да и, как ни жутко это звучало, в ней, похоже, взыграл адреналин после чокнутой выходки в банке. Все, казалось, пошло на лад: подруга начала чаще звонить и писать, реже надевать наушники по пути из корпуса в корпус, а пару дней назад они отлично погуляли вчетвером, поймав еще Нику. В общем, Саша расслабилась. Хотя, возможно, стоило больше прислушиваться, что «чернушки» обсуждают между собой, пока «хохлатки» катаются на коньках?

– Мар-рти! – Шутливо рыча, Саша ухватила ее за предплечье, попыталась подергать и случайно сбила к локтю широкий рукав черной кофточки. – Ой, прости. – Она хотела его поправить и… вот тогда-то увидела это. Лиловые синяки с еле заметными темными точечками. Они покрывали почти весь сгиб. – Блин!

Саша ойкнула. Марти повернулась и перехватила ее взгляд. В глазах полыхнули молнии, и Сашкина иллюзия сокрушительно рухнула. Нет, похоже, мало что изменилось. А может, и стало хуже. Но сдаваться она не собиралась. Нет, это уже перебор.

– Так, это что? – Саша слегка отодвинулась. Отвлеклась и Ася: успела увидеть пятна до того, как Марти спешно опустила рукав, и остолбенела. Зажала рот рукой.

– Ничего, – пробормотала подруга и прижала палец к губам. – Прекратите, ну.

Но Саша знала такое «ничего». Видела у пары парней из подъезда.

– Нам

прекратить? Ты… ты ширяешься? – шепнула она с ужасом. – Господи…

– Нет! – возразила Марти. Но что-то в ее лице было не так, и Ася тоже это заметила.

– Так ты… – пролепетала она, – тебе что, поэтому мерещатся глупости про ректора? Когда ты начала?

Вот тут Саше захотелось ее треснуть, но не за сами слова, а за то, что она могла быть права. Дальше пришла тревога: а… ректор? Что, если поймет? Если правда начнет устраивать проблемы? В целом Марти вроде избегала его, а если видела, то реагировала сдержанно – только провожала тяжелыми взглядами. И не обсуждала, хотя неделю назад покрыла разок трехэтажным матом. После того как Даниного бывшего учителя… ох. Саша добралась почитать записи друзей, после чего несколько дней решалась позвонить Дэну и как-то посочувствовать. Не позвонила, только вытащила в один из вечеров в планетарий. Не сказать, чтобы удачно: Дэн, видимо, плохо спавший ночами, просто вырубился на траве посреди лекции, а потом долго, печально извинялся, уверяя, что все было очень интересно, просто сложный день, сложная жизнь и так далее.

Саша лягнула Асю под партой, но поздно. Марти молча поглядела сначала на одну, потом на вторую, так, будто вообще едва понимает, не спит ли и не видит ли какой-нибудь кошмар. Потом она вздохнула и… снова закатала рукав. Темные пятна на смуглой коже напоминали жуткие цветы. Ткнув пальцем в первое, Марти тихо сказала:

– Вот это – плохо сделанная предохранительная прививка от «приморской птички». И рядом тоже. Я колола их сама, у нас все болели. Это не была вакцина от нее, что-то другое, страховочное, Крысу вот не помогло, и… – Она запнулась. В глазах проступило знакомое «неважно, не поймете». – А это… – Она указала на несколько пятен помельче, зло глянула прямо в глаза Саше, потом Асе. – Да, девочки. Это дозы. Стимуляторы. Чтобы я могла сутками стоять над чьей-то койкой и не падать рядом. Я ширялась. И еще ширнусь, если что-то такое случится в Москве. Чтоб вы не сдохли.

Саша закусила губу. Вот есть люди – сплошное минное поле. Никогда не знаешь, где у них рванет: какая тема взбесит, расстроит или вызовет неадекватную реакцию. Марти стала таким «полем». Но… неадекватной реакция не была. Саша поняла, что в очередной раз сокрушительно «подорвалась». Нет. Не в минных полях дело, а в плохих саперах.

– Прости, – пробормотала она и, не зная, что добавить и куда деться, беспомощно спросила: – А когда пройдут?

– Должны были раньше, почти сразу. – Марти снова глянула на зеленый крест. – Я пойду, девочки. Пока. Что-то надоело это все.

– Ма-арти! – проскулила Ася.

Но подруга уже закинула вещи в сумку, встала и направилась к выходу. Ася и Саша переглянулись, и их тут же одернул преподаватель, не успевший остановить Марти. Дверь в аудиторию уже захлопнулась. Под гневную тираду профессора Саша осталась наедине с мыслью «Какие же мы гадины», а Ася, спрятав лицо за блочной тетрадью, тихо заревела. Саша ее не утешала, больше грызла себя: почему подумала такое про подругу, почему вот так сразу? Да, Марти штормило в последнее время. Но ничего наркоманистого в ней не было. В конце концов, у нее папа милиционер. Он бы заметил, будь что.

Саша и Ася закидали подругу грустными эсэмэсками. Она ответила только к ночи и сказала, что улетает в L. Оставалось надеяться, что там она хорошо отдохнет. И попытаться хоть как-то отдохнуть самим, не чувствуя себя сволочами.