Белые пешки

– Крыс, пошли трахаться в сортир, – сказала Марти, когда коньяка почти не осталось, и за рукав потянула Кирилла в коридор. Тот не особо возражал. Их пальцы крепко переплелись. Лева, слегка окосевший после новой дозы алкоголя, проводил парочку взглядом, прикидывая, не была ли фраза плодом его воображения. Похоже, нет.

– Ага, пойдут они в сортир. Небось опять в каком-нибудь вип-зале, хуевы эстеты, – благодушно буркнул Зиновий, протирая стакан.

Лева вытаращился на бармена. Тот зевнул.

– А может, и без траха. Просто наделают фоток в стиле Адама и Евы на фоне всех этих фонтанов, скульптур и золотых подсвечников.

– Тут и такое есть? – изумился Лева. За границу он предпочитал летать, поэтому на Белорусском никогда не был. Обстановка, пока он шел с Сашей, показалась ему простоватой, скорее современный минимализм, чем барокко.

– На каждом вокзале, – бармен таинственно понизил голос, – есть блеск и нищета. И свои тайны. Но не для каких попало глаз.

Лева задумчиво посмотрел на Сашу, сидящую через два стула от него и дремлющую, потом на Макса с Асей, играющих в бильярд в дальнем углу. (Бильярд? Откуда? Лева мог поклясться, что минут десять назад стола не было и никто его не вносил!) Наконец он поискал глазами Дэна. Тот нахохлился в углу, за пустым столом, и рисовал в скетчбуке.

– А они?.. – задал Лева глупый вопрос, и бармен ожидаемо хохотнул:

– Нет, нет, групповуху они не ценят. И вообще странненькая дружба выходит, как по мне… – Он вздохнул. – Их не всегда хватает друг на друга. Ну, не всех и не на всех.

Казалось, здоровяк расстроен. Видимо, у него с ребятами были какие-то долгие отношения. Лева промолчал: о чем ему-то судить? Снова он посмотрел на Дэна – тот особенно притягивал взгляд. Хрупкая фигура буквально светилась в полумраке.

Бармен флегматично осушил стакан и почесал бок. А потом словно в никуда сказал:

– Может, кто-то мог бы их всех расшевелить?..

Отчего-то Лева принял это как знак. Взял со стойки бутылку, слез со стула и направился прямиком к Дэну. Ноги буквально сами понесли.

Когда над ним нависли, Дэн смутился, потупился и быстро накрыл лист ладонью. Светлые прямые волосы – недлинные, но пышные – упали на лоб.

– Можно к тебе? – Вот теперь Лева смутился – а ну как помешал? – За музу сойду?

– Да, – непонятно на что ответил Дэн и смахнул прядь с глаз. Улыбнулся, до конца осознав слова, и спешно добавил: – Садись, конечно, уважаемый муз.

– Будешь? – Лева махнул бутылкой. Всратое остроумие продолжало переть. – Хорошие музы с пустыми руками не приходят!

Дэн подумал, кивнул. Взгляд был вроде приветливым, но у Левы возникало необычное ощущение, что его скрупулезно и с интересом… зарисовывают? Он поскорее налил коньяка в стоящий поблизости стакан. Дэн проследил за движением.

– А мне он был нужен для красок…

– Чего? – растерялся Лева. Дэн молча указал на стакан. – А, чтоб воды налить? У тебя и тут краски есть?

– Коробочка акварели, почти всегда со мной. – Прозвучало виновато, почти как «У меня почти всегда с собой наркотики». Дэн даже опять отвел глаза.

Лева завис. Ох, не привык он общаться с творческими людьми и не имел понятия, с какого боку к ним вообще приближаться. Да и стоит ли? Он все же попытался:

– Ого, ну с таким подходом точно прославишься! Очнусь – а у тебя уже выставка в каком-нибудь Метрополитен-музее…

Оживить беседу получилось не очень: Дэн смутился только сильнее, подцепил измазанными в грифеле пальцами косичку, заплетенную из единственной длинной пряди волос. «Падаванская коса» – так, кажется, это называлось. Лева замечал у некоторых эту моду, еще с премьеры первого эпизода «Звездных войн».

– О выставке я не думал, – наконец отозвался Дэн. – Но… – Он кивнул на что-то, прислоненное к столу. – Вот. Я рисую примерно такое, если тебе интересно.