Белые пешки

На истории я все думала об «утренней физкультуре». Да что с Максом, что? Мелькали даже совсем глупые мысли: может, я смотрю не туда, может, он… Марти ревнует? В нее сложно не влюбиться; будь я парнем, я бы влюбилась. Она такая вся контрастная, живая, такая не такая! Но нет. Вряд ли.

На контрольной по геометрии я отвлеклась: последняя все-таки, только бы не получить двойку. Но когда мы с Дэном и Сашей, задержавшись в классе, пришли завтракать, Макс и Марти уже сидели за столом и ругались.

– Да ничего такого, я хотел… – Макс сутулился. Перед ним стоял граненый стакан, полный отвратительного бочкового кофе. Марти подавалась вперед всем корпусом и напоминала стервятника. Разве что не клевалась:

– Выставить себя идиотом! Так это выглядело! – Макс открыл рот, но она не дала перебить. – Если хотел проверить, врубит ли Кирилл сотку и рванет ли к школе, то говорю сразу, тащились мы на двадцатке! – Марти стукнула своим пустым стаканом и спросила уже мягче: – Ну что он всех вас так парит? Он классный. И… – Тут она увидела меня, быстро натянула улыбку и сказала громче: – О, наконец-то! Опять дают мерзкую овсянку. Я бутерброды взяла в буфете. Будете?

Мы с Дэном и Сашей сели, начали есть, а Марти как ни в чем не бывало заговорила об экзаменах. Макс прожигал глазами то ее, то нас. Вид у него был ужасный, будто вот-вот то ли взорвется, то ли под пол провалится. Не выдержав, я протянула руку через стол и коснулась его сжатого кулака.

– Хочу выйти на крыльцо, подышать. Пойдешь со мной?

Он поднялся молча, а остальные тактично не стали вмешиваться. Мы привыкли. Нам не надо говорить, чтобы понять друг друга. В горах, где не перекричать ветер и эхо, это иногда очень важно. В жизни тоже.

Макс, все такой же хмурый, уселся на перила крыльца и опять сильно ссутулился. Ася остановилась напротив и потрепала его по плечу. Решившись, спросила прямо:

– Ну что с тобой? Чем Марти провинилась?

Он опустил голову и выпятил нижнюю губу. Эту детскую гримасу Ася помнила с пятого класса, но сейчас не засмеялась. Нет. Больше она не уступит и не даст ему увиливать. Что-то он явно вбил себе в голову, но что?

– Видела ее платье? – проворчал наконец Макс.

Ася все-таки невольно улыбнулась. Обсуждать наряд подруги со своим парнем?

– Если это можно назвать платьем, – ответила она. – Но оно такое… симпатичное же. Это ее, ей идет. Мне бы не пошло. – Она попробовала тоже пошутить: – Как и тебе.

Макс начал раскачиваться взад-вперед, ну ни дать ни взять сердитый петух на жердочке. Нет, поднять ему настроение юмором явно не выйдет.

– Ты ее столько лет знаешь… – все же не сдалась она. – Тоже мне мамка-нянька.

Макс только хлопнул себя по лбу.

– Вот именно, я ее столько лет знаю и знаю всех, с кем она общается…

– И тут она привела кого-то со стороны, – строго оборвала Ася. Она не то чтобы начинала злиться, но все же нервничала. Зашевелилась вдруг неприятная догадка. – Красивого. Остроумного. С большими способностями. Успешного.

Макс глянул исподлобья – так, что даже стыдно стало. Ася облизнула губы, сглотнула. Глаза Макса спрашивали: «А я, выходит, не успешный?» Ответить было нечего, и она просто добавила слово, которое неразумно забыла:

– Взрослого.

– Левка еще взрослее, но другой совсем, – взгляд Макса смягчился, стал скорее задумчивым. – Открытый. Почти все на лице. Не… не пытается никого присвоить.