Белые пешки

«А Дэна?» – чуть не спросила Ася. Для нее то, сколько эти двое бывали вдвоем, вплоть до того, что Дэн оставался у Левки на ночь и раз за разом что-то для него рисовал, было настоящим «присвоить». Ее это не смущало, просто удивляло: ну такие разные, так по-разному на все смотрят, и вот… но Дэн не был другом детства Макса, одной из его «младших сестренок» и «курочек». Возможно, тот понимал, что не может в это лезть.

– Красота! Среди бегущих первых нет и отстающих, – продекламировал вдруг Макс.

Ася хорошо поняла, что он имеет в виду, но допела нехотя:

– Бег на месте общепримиря-ю-щий. – Она заглянула ему в глаза. – Нет. Так не бывает, Макс, мы все взрослеем, и в нашу жизнь приходят новые люди. Ты не можешь вечно отгонять их вилами. – Она опять постаралась улыбнуться. – А Крыс еще и полезный. Кофе может напоить, со здоровьем помочь, дружить с ним надо!

– Может, я не хочу… – Макс только насупился.

– Ты сейчас как ребенок, – с легким раздражением бросила Ася. Она не понимала, куда вести разговор, чтобы в нем появился хоть какой-то смысл. – Какой-то… Питер Пэн немножко, вот.

– Фу! – Макс аж язык вывалил. – Омерзительный тип! – Он подумал, даже голову почесал и добавил: – Хотя ты права, Асён. Мне не должны на каждом шагу мерещиться Вэнди и Тигровые Лилии.

– Марти скорее фея Динь-Динь… – задумчиво возразила Ася.

– Которая в фильме спелась с капитаном Крюком! – Лицо Макса опять стало смурным. Ася поймала себя на спонтанном сердитом желании – спихнуть его с «жердочки», но только опять зазвенела неискренним смехом и велела:

– Не оскорбляй так Крыса! Он кто угодно, но не пират, он…

Она осеклась: в глазах Макса опять проступило то, что очень ей не понравилось. В первую секунду она даже приняла это за ревность, но быстро поняла: нет.

– Он такой, как ты описала. – Макс кивнул. Каждое слово точно тянули из него клещами. – Красивый. При деньгах. Успешный. И взрослый, в том самом смысле, в каком я, кажется, никогда не буду.

– В каком это? – Ася встревожилась, она-то имела в виду возраст. Макс вздохнул особенно душераздирающе, а ответил так глухо, будто кто-то мог его подслушать.

– Он прекрасно знает, что делает. Он будет помогать людям. Как, собственно, и все вы – издатели, химики, милиция.

– Дэн тоже твор… – начала Ася.

– Да не в творчестве дело! Оно – тоже полезная штука! Работы Дэна уже не перепутаешь ни с чьими больше, – отрезал Макс. – Он тоже себя нашел, это другое. А я… – Он спрыгнул с перил сам. Склонился к Асе и взял ее за плечи. – А я что-то все меньше понимаю, чего хочу, Асён. Точнее, не уверен, что хочу правильного. – Он потупился. – Я… я недоразумение какое-то. Например, опять вот космооперу переписываю. Не верю я сам себе. Чего-то не хватает, все картонное. И «Звездными войнами» воняет, спасибо Дэну, что подсадил меня на эту иглу.

Макс произнес последнее с таким праведным негодованием, что Ася все-таки улыбнулась. Но на душе, по правде говоря, скребли кошки.

С книгами Макса – сплошь «иномирными» – Асе было сложно. Она в принципе не любила эти жанры, предпочитала оставаться на Земле, если речь, конечно, не о сказках и подростковой литературе, а именно о чем-то «серьезном и взрослом». Макс претендовал на это. Писал про пришельцев и эльфов, а она их даже представить не могла, не то что понять. Сложными пафосными конструкциями. Высокопарными диалогами, лучшим в которых были редкие шуточки. Скомканными любовными линиями. Женщины – сплошь неженки, в которых Ася узнавала себя, ни одной Марти, Ники, Сашки… Еще тяжелее было оттого, что у романов «Огненные галактики» и «Я разрушу твой замок» существовало уже по шесть недописанных версий. У героев менялись имена, расы, возраст, пол. И вот… пошел седьмой раз. Седьмое умножение на ноль.

– Сын генерала Гордеева, – тихо, горько продолжил Макс, – может пойти в Горьковский. Батя так и говорит, мол, поддержим, по офицерским делам у тебя брат с сестрой, а ты давай, дерзай! Но… – Руки его опустились. – Сейчас ощущение, что я никогда ничего не допишу. Не смогу. Скорее всего, и не поступлю. Там творческий экзамен, во время учебы всякие сраные публичные чтения, где все друг друга говном мажут, я… – Он всмотрелся в Асино лицо и легко угадал вопрос в ее глазах. – Нет, Серпентинка, ты права. Крыс ни при чем, Крыс просто напоминание, каким можно быть после восемнадцати. А я – пример, каким не надо.

– Макс, – пролепетала Ася. Быстро шагнула ближе, обняла его, уткнулась лбом в грудь. – Дурак! Прекрати! Ты – как раз пример того, каким надо быть, а он…

– В нашем курятнике не может быть двух петухов, – сказал Макс поверх Асиной головы. – Вот я и бешусь. Забей, а?

Ася подняла глаза, расцепила руки. На губах Макса играла улыбка. Ненастоящая.

– Не забью. Буду помогать тебе. С творческими заданиями, с чтениями, со всем…

Прозвенел звонок. Прежде чем Ася бы закончила, Макс подхватил ее на руки, чмокнул в макушку и ринулся к дверям.

– Ну… тогда не пропаду! – выдохнул он не очень уверенно, но уже веселее. – Помчались! Алгебра!

– А мы еще… – начала она, но Макс уже выносил дверь плечом.