Читаем Белые пешки полностью

Белые пешки

Ника вскочила и поспешила за Ляпецкой, которая, бубня это, успела пройти вперед. В темноте Ника видела лишь ее силуэт и слышала слабую трескотню рации: «Как слышно, как слышно…» Плохо. Точнее, не слышно ничего хорошего. Лучше бы дали включить радио. Лучше бы… Вдруг Т.И. остановилась и, обернувшись, замахала рукой. Она опять казалась нервной, и Ника перешла на бег. Вскоре она поравнялась с инструктором, но не успела спросить, что случилось. Т.И. сосредоточенно светила фонарем под ноги.

– Мда… прям «Секретные материалы» какие-то, а? – Но веселья в голосе не было.

В желтом свете Ника увидела след – снова рытвины, скорее даже борозды, длинные и глубокие, точно что-то тяжелое волокли вперед, и это что-то скребло асфальт. Ника наклонилась, потом присела и стала щупать поверхность. Здесь она тоже мелко тряслась. В вязкой тишине за плеском реки отчетливо слышался давящий гул.

– Что это?.. – непонятно зачем спросила Ника. И непонятно почему – с дрожью.

«Просто шум. Просто следы на асфальте. Просто темно. Ерунда».

Совсем как в детстве.

– Да черт знает.

«Просто стул. Просто ветка стучит в окно. Просто шкаф. И все будет хорошо, если включить свет. Монстров…»

Ей кое-что почудилось, и она сунула палец в одну из борозд, провела вперед и назад. Та была заполнена темной, теплой кровью.

– Что это?! – повторила она почти жалобно.

– Так. – Т.И. уже снимала макаров с предохранителя.

У нее вряд ли был ответ или букет похожих ужасов за спиной, но она как опытный боец явно что-то чувствовала.

– Осторожно и тихо идем дальше, – велела она, почти на разжимая губ. – Вперед не лезть. Группу я вызвала.

«Монстров не бывает. А если и бывают, то они сильные только в кошмарных снах».

Оно было метров через десять – вроде животное, мелькнуло в темноте и исчезло. Я не успела понять, померещилось ли. Не успела уверить себя в этом или разубедить. Т.И. вдруг слегка позеленела и начала торопить группу. Визгливо так, не по-спецназовски. Но я ее понимала. И никому не рассказала, что ее вывернуло при виде трупа, который лежал в паре шагов.

Его исполосовали в шматы. Одежда пропиталась кровью. Лицо – часть, которую не обглодали, – перекосило: бледная такая, почти не тронутая кожа, вытаращенный глаз и кровь, кровь, все черное от крови. В левой руке что-то было. Мы не сразу рассмотрели, потом поняли: шахматная фигурка. Пешка. Тяжелая, из камня, черная. В окровавленном паспорте мы прочли ФИО – Нагарин Петр Иванович. Удостоверение – таксист.

На следующий день академия стояла на ушах. Меня расспрашивали, пока я всех не послала. Жутко до сих пор. Все время вспоминаю… да, то самое. Тварь в заброшке, тварь в ночи. Она напоминала собаку. Ту, что лежала на кровати в моем кошмаре. Но это ведь бред? Настоящая собака одна не сделала бы такое. И кому понадобилось науськивать ее на какого-то водилу?

Не знаю, дали ли делу ход. Скорее всего, зашили в глухари. Сейчас я снова думаю об этом, но тогда – через пару дней после рейда – забыла о случившемся. У меня были другие беды. Намного ближе.