Белый Бурхан

- Пора домой. Да и скот посмотреть надо. Следом за ним шевельнулся Чегат, поведав о своих заботах.

Яшканчи растерянно посмотрел на Хертека. Тот чуть

заметно кивнул и неожиданно спросил у всех сразу:

- Плохо живем, скучно. Почему так плохо и скучно

живем?

Чет нахмурился, опустился на свое место, и Яшканчи впервые заметил у него на лбу вертикальную складку, которой месяц назад не было. Что за заботы и тревоги вырубили ее?

- Недавно я был в Кырлыке,-тихо заговорил он, - долго сидел у очага одного старого пастуха. И спросил у него о том же. Знаете, что он мне ответил? Для хорошей жизни нужна радость. А для радости мало набить живот бараниной... Он весь Алтай исходил со своими отарами и стадами, богатым алтайцем считался, зайсаны с ним за руку здоровались. А теперь-нищ и один в аиле. Зимой помрет... Вот и думай теперь-для чего жил, зачем?

- Надо помочь ему,-сказал Яшканчи, пожав плечами, - в свой аил взять, пусть у огня сидит! Чет вяло усмехнулся:

- Не пойдет. Зачем лишний рот, скажет! Яшканчи вздрогнул. Такие же слова он слышал и от отца! Его обдало жаром, он торопливо и гневно заговорил:

- Мы - плохие люди, если старики боятся долго жить! Надо переделать все! Надо так все переделать, чтобы не было лишних людей в горах!..

Чет снова усмехнулся. На этот раз-горько и печально:

- Я хотел ему сказать такие слова, Яшканчи. Но он меня опередил: Белый Бурхан, сказал, пришел на Алтай поздно. Ему мы теперь тоже не нужны. И не надо хану Ойроту вынимать меч из ножен! Я обругал его за эти слова, а сейчас думаю вот: может, старик прав? Может, не жизнь нашу надо менять, а нас самих?

Расходились поздно и неохотно. Яшканчи и Хертек вышли проводить Чалпана и Чегата. Прощаясь, перекрестили руки. Хертек хмыкнул:

- Хорошая примета. Новые встречи, общие дороги... Чет первым убрал свою руку:

- Что толку топтаться на одних дорогах? Хертек отозвался:

- А сопли распускать есть толк? Драться надо! Хан Ойрот пришел в горы не для того, чтобы утирать носы!

Гости, которых так долго ждал Яшканчи, приехали рано утром, до восхода солнца. Одним из них был Ыныбас, брат кама Оинчы, другой - совсем чужой человек, не похожий ни на алтайцев, ни на русского. От мяса гости отказались, приняли только по чашке с горячим чаем. К очагу подсел Хертек, Яшканчи представил его гостям, но те только молча пожали руку тувинца, не назвав себя и ничего не спросив.

Яшканчи не давал покоя незнакомец: весь в белом, чай пил по-своему, имени своего не сказал и вообще ни разу рта не раскрыл, хотя Ыныбас все время осторожно расспрашивал хозяина юрты о новостях, о ярмарке, о слухах. Потом, покончив с чаем, Ыныбас перевернул пиалу вверх донышком:

- Нам пора. Чет Чалпан дома?

- Где же ему быть? - удивился Яшканчи. - От скота зимой никуда не уедешь! Да и летом...

- Проводи нас к нему.

- Может, я схожу за ним?-обиделся Яшканчи на бесцеремонность Ыныбаса.-Вы-мои гости, а не Чета!

Только теперь второй гость усмехнулся уголками рта, сказал глухо и четко:

- Мы приехали к нему, а не к тебе. Проводи. Яшканчи повиновался.

- Чей третий аил в долине? - спросил Ыныбас, когда они отъехали от юрты.

- Чегата. Он тоже пастух.

- А кто этот Хертек?

- Воин. Сражался в отряде Самбажыка.

- Ого! Но имени Хертек у тувинцев нет. Как его настоящее имя?

- Я не знаю.

- Зачем он здесь, у тебя в гостях?

- Ему нужны бурханы и хан Ойрот.

- Мы его возьмем с собой!-сказал незнакомец. - Нам нужны такие люди. Он один?

- С женой.

- Жена останется у тебя. Это приказ.

- Приказ? - удивился Яшканчи. - Чей приказ?

- Мой приказ. Я - бурхан.

У Яшканчи потемнело в глазах, и он едва не свалился с коня.

Остановились у аила Чета, и Ыныбас отправил Яшканчи обратно:

- Скажи Хертеку, что мы будем ждать его у перевала. Никогда еще не была такой длинной дорога для Яшканчи от аила Чалпана до собственной юрты. Бурхан! Сам бурхан сидел у его очага!

Он не помнил, как оставил седло и ушел вместе с конем в сторону, а потом с удивлением осматривал незнакомое место. Вернулся по своему следу, заметил Хертека, ждущего его у входа, спешился.

- Ты им сказал, кто я?

- Да. Они тебя будут ждать у перевала. Поторопись. Савык по их приказу ты должен оставить у меня. Все. Хертек долго молчал, потом хрипло выдавил:

- Они - люди хана Ойрота?

- Да.

Поймав вопросительный взгляд хозяина аила, Ыныбас улыбнулся:

- Я - брат Оинчы. Надеюсь, Яшканчи передал тебе его привет?

- Ыныбас? - Чет ответно улыбнулся и протянул руки гостям: - Дочка! Корми и пои гостей!

- Нет-нет!-поднял ладонь Ыныбас.-Мы только заехали погреться! Нас ждут люди за перевалом...

Но Чугул уже порхала по аилу, собирая на тепши все необходимое. Ее монисто позванивало, косички прыгали по спине, а быстрые шаги слышались то за перегородкой, то у очага, то у постели больной матери.

Ыныбас первым сел выше огня, принял пиалу из рук девочки:

- Расти красавицей, Чугул!

- Вы знаете мое имя, дядя Ыныбас?-удивилась та.

- Он все знает,-сказал второй гость глухо.-И не только то, что было, но и то, что будет! Чет с сомнением покачал головой: