Белый, как снег (СИ)

Я внимательно осмотрел все еще лежащего на полу вампира. Он подложил под голову руку, похоже, его совершенно не смущало, что единственная одежка пропитывается собственной кровью, наверное, встать он все еще не мог от слабости. Интересно, а сколько добровольно отданной крови надо для полного восстановления? И еще вот какой вопрос – не мешают ли заклятые цепи усвоению ценного продукта? Может быть, они же являются причиной того, что вампир тянет всего лишь на двух Мареков, но никак не на десятерых? Побитый, весь в кровище, живой только благодаря отданной мною крови, кровосос все еще вызывал в моей душе определенный трепет и некоторое опасение. Я прекрасно понимал, что ситуация запросто может перемениться не в мою пользу. Наверное, это и сподвигло меня на следующий вопрос, заданный, признаю, с изрядной долей насмешки:

- А правду говорят, что стоит лишь солнцу подняться над горизонтом, вампир засыпает мертвым сном?

Альбинос дернулся, будто пытаясь приподняться, его ноздри широко раздулись, полагаю, что эмоция, осветившая его лицо – гнев, смешанный со страхом.

- Правда, - неохотно ответил мой сокамерник.

Я молча кивнул, принимая к сведению.

- Не вздумай делать глупости, человек! – с нажимом произнес вампир.

- Какие, например? Ты о чем-нибудь, вроде вырезанных глаз, да? Чем-нибудь, что может сильно расстроить, но не убьет? Не могу обещать. Все-таки мы тут заперты, как мышь со змеей. И я, несомненно, мышь. Однако, мышь может загрызть питона, когда тот спит, осоловелый от пищи.

- Рано или поздно, ты захочешь есть. Потом ослабеешь, потом потеряешь ясность мысли от голода и жажды, а потом, я тебя все равно выпью! – яростно прохрипел вампир.

Обменявшись любезностями, мы оба замолчали. Мне необходимо было многое обдумать: положеньице было незавидным… Сначала ситуация не выглядела такой уж опасной: трехмесячное заключение ничем особым мне не грозило. Вот для сыновей обстоятельства складывались плачевно, за них я очень волновался. Однако, после того, как меня кинули в камеру к вампиру в душе моей возникли смутные сомнения в том, что через три месяца меня отсюда выпустят. Наверняка тюремщики удивятся тому, что я выжил. Они вообще планировали за мной возвращаться? Надо выяснить, что случилось с теми узниками, которые появлялись в этом зловещем месте до меня. Забирали ли их охранники? Или нечего было забирать? Может, вампир вкушает не только кровь, но и плоть ест с удовольствием?

- Эй, беленький! Как часто тебя человечинкой кормят?

- Перестань называть меня собачьими кличками! – моментально вскипел вампир.

- Как же мне еще быть – ведь ты так торопился меня сожрать, что не удосужился представиться!

- Меня зовут Альбин, - неохотно произнес вампир.

- Итак, Альбин, ты не ответил на вопрос.

- Нечасто. С тех пор, как я застрял в этой вонючей дыре: ты - первый.

- А сколько времени ты тут провел? Дни отмечаешь? Наверное, удобно – раз заснул, значит – день. Всегда точно знаешь, сколько времени прошло.

- Очень удобно! – с изрядной долей сарказма протянул Альбин и добавил немного помолчав. - Около года.

- Ничего себе! А я думал – кровососам кровь потребна каждодневно.

- Нет, мы – народ гораздо более древний и совершенный, чем люди. Наши стопы отпечатывались на тверди в те дни, когда человечество еще не зародилось.

- А что же вы тогда жрали? – искренне изумился я.

- Кровь людская – эликсир молодости, зелье, излечивающее раны, но питаться я могу почти любой пищей.

- Очень познавательно. И чего, тебе еду-то таскают?

- Нет, - безразлично произнес вампир.

- То есть как? Ты год здесь кукуешь без никакой жратвы?

- А ты, человечек, думаешь, смог бы так легко отделаться, будь иначе? – альбинос почти равнодушно глянул на меня.

- Вампиры – редкие твари. Бабушка моя сказки про вас рассказывала. Откуда мне знать, что из того правда, что – вымысел? Может, никакие вы не силачи.

- О, уж поверь мне, я сильный, - усмехнулся Альбин.

- Как скажешь, - я вернул ему недобрую усмешку, - а правду говорят, что вампиры спят в гробах, наполненных родной землей, а иначе – ждет их погибель?

- Не верно. Ослабеешь только, не умрешь.

- И у тебя там, - я махнул в темноту, - стоит такой гроб?

- Нет, - односложно ответил вампир.

Я задумался. Вампир должен быть невероятно живуч и силен. Год без питания, и он все еще чуть не вытряс из меня душу, только нож да цепи спасли. Не знаю, сколько времени я сидел, обдумывая свое положение, припоминая бабушкины истории, просто пялясь на пламя факела…

- А когда факел меняют?