Белый морок. Голубой берег

А что мог Артем ему ответить? Разумеется, он тоже непременно не пропустил бы даже малейшей возможности уничтожить днепровский железнодорожный мост, хотя, честно говоря, в успех задуманной подпольщиками операции мало верил. Что же касается названной кандидатуры, то Артем слишком мало знал этого человека, чтобы иметь о нем какое-то определенное мнение.

— Товарища Цымбала мы знаем давно. И знаем как решительного и смелого, изобретательного большевика. Правда, не все у него на деле хорошо получалось, но у кого из нас не было неудач… Следовательно, мы сознательно именно ему доверили подготовку этой операции, дабы он попробовал свои силы в новом деле.

Только после этого понял Артем, куда клонит Пироговский, и искренно удивился его деликатности. Вишь, как умело вывел Ивана из трудного положения, в котором тот непременно оказался бы, став бойцом отряда.

— Цымбалу я могу только искренне пожелать успеха! И сделаю все от нас зависящее, чтобы обеспечить его мощным зарядом… Значит, договорились так: примерно через неделю мы завозим на этот хутор взрывчатку, прячем ее в яме для картофеля, расположенной под развалинами хлева, а уж вы переправите ее отсюда, куда вам нужно и когда возникнет потребность. Такой план принимается?

В ответ Пироговский мягко улыбнулся и в знак благодарности пожал Артему руку выше локтя.

— А какие еще задачи ставит перед вами Центральный Комитет?

— Для всех советских людей сейчас самая главная задача — вооруженная борьба с оккупантами. Разветвлять, расширять в городе и на селах сеть подпольных организаций, создавать из проверенных патриотов и вооружать боевые группы, выводить их в леса и формировать вокруг них партизанские отряды, поднимать на смертельную схватку все население, чтобы враг не знал покоя нигде и никогда, — таков приказ ЦК всем коммунистам на оккупированной территории.

Туго сдвинулись на переносице у Артема брови, медленно наклонилась на грудь голова. Он долго сидел неподвижно, что-то взвешивая и что-то решая. Пироговский догадывался, какие мысли обуревали партизанского командира, и не стал ему мешать.

— Ну что ж, если так стоит вопрос, начнем действовать без сомнений и колебаний! — внезапно хлопнул себя по коленям кулаками Артем. — Будут у нас и новые боевые отряды, и громкие операции! Заграва, Колодяжный, тот же Матвей Довгаль… Они давно уже выросли в командиров отдельных отрядов! Можете передать Центральному Комитету партии: его директиву мы принимаем и неуклонно выполним!

— Непременно передам. Но ЦК КП(б)У ставит еще одну важную задачу: активно проводить агентурную разведку в пользу Красной Армии, повсеместно собирать разведывательную информацию…

— Собирать информацию… А что же мы с ней должны делать? Засаливать или скирдовать? Да без постоянной и притом наиоперативнейшей связи с советским командованием ноль цена даже самой секретнейшей информации!

— Связь будет! Это лишь проблема времени.

— А когда она будет? Мы вот, к примеру, уже свыше месяца держим в лагере руководителя карательной экспедиции Бергмана. Двое наших смельчаков еще в бою на речке Таль, что называется, закапканили его. Должен сказать, удивительно любопытный тип этот гауптштурмфюрер Бергман. Без преувеличений — настоящий кладезь секретов! Подумать только, он был когда-то одним из приближенных Гитлера, когда тот преодолевал первые ступеньки политической карьеры. Потом то ли разочаровался в бесноватом фюрере, то ли, быть может, фюрер разочаровался в нем, но Бергмана выбросили на мусорную свалку. Короче, этот до предела озлобленный на всех своих бывших единомышленников тип утверждает, что абсолютно точно знает, где именно находится ставка Гитлера на Украине.

— Ставка Гитлера? На Украине?! О чем вы говорите?

— Я всего лишь повторяю письменное показание Бергмана. Он клянется, что где-то в лесах под Винницей существует бетонированное подземелье под кодовым названием «Вервольф», где якобы и сейчас пребывает этот коричневый гад с высоким генералитетом. Так вот я и говорю: больше месяца мы держим его у себя, а ведь его место давно в Москве, в нашем Генштабе. Только как такую цацу туда переправить? Хотел было направить его пешком с группой сопровождения, но не стал рисковать. Слишком уж ценный фрукт! Решили подержать на партизанских харчах до лучших времен.

— Правильно решили! Берегите его, а мы прикинем, как перебросить его за линию фронта.

Вот так за беседой и не заметили они, как опустилось за горизонт солнце. Лишь когда густые сумерки налегли на лес, Пироговский спохватился. Ему уже пора было собираться в обратный путь, чтобы до утра добраться в город.