Белый морок. Голубой берег

Всегда в таких случаях он непременно принимался за самое главное. А самым главным сейчас, бесспорно, была подготовка к боевой операции «Волосожар». О свершении этой операции Ксендз мечтал давно, обдумывал тайком разные ее варианты, но только после возвращения Артема с хутора Стасюка, где у того состоялась продолжительная беседа с руководителем киевского подполья, отряд начал тщательно готовиться к молниеносному рейду под Иванков. Там еще со средины лета развернулось строительство нового большого моста через Тетерев, для чего из Киева и Чернобыля согнали свыше шестисот советских военнопленных. План операции заключался в том, чтобы не только сорвать строительство, уничтожить склады стройматериалов, но (и это самое главное!) освободить узников, вывести их в леса и создать из числа добровольцев новый партизанский отряд. Разумеется, подготовка к такому рейду — дело непростое, от всех в отряде оно требовало предельного напряжения сил, но первую скрипку, конечно, играли разведчики. От того, какой они соберут «урожай» на месте будущего сражения, в конечном счете зависел успех или неуспех операции.

Несколько дней назад Ксендз направил в Иванков ударную группу своих подручных и сегодня уже имел первые донесения. Какой-то особенной информации в них, правда, не было, кроме разве сообщения, что в городке обнаружен совсем недавно прибывший на постой эскадрон казаков. Возможно, это событие и не привлекло бы его внимания, если бы свои люди не сообщали из Бородянки, Макарова, Бышева, Брусилова, Розважева, что и там появились эскадроны казаков под командованием немецких офицеров. Ксендз сразу же понял — фашисты готовят глобальную антипартизанскую операцию. Сначала они нашпиговали окрестные лесные массивы «грибниками», «базарниками», «собирателями дров», «беглецами из лагерей», чтобы с их помощью нащупать место пребывания партизан, а когда приблизительно определили бассейн их базирования, потихоньку начали окружать его гарнизонами маневренных казачьих подразделений. При других обстоятельствах Ксендз немедленно направил бы своих лучших разведчиков в Бородянку, Макаров, Бышев, Брусилов, Розважев, чтобы точно установить, кто эти казаки, откуда и с какой целью прибыли в район. Только сегодня все его помыслы поглотило другое, пусть и не более сложное, но интригующее и загадочное дело: на Киевщине появился не то кавалерийский рейдовый отряд, не то усиленный конной группой авангард партизанского соединения генерала Калашника. Ровно неделю назад местные патриоты в Бобрице впервые сообщили о налете неизвестных партизан средь бела дня на их село. Затем подобные сообщения поступили из Загорья, Малютинца. Как ни странно, но Ксендз на первых порах не придал этим донесениям особого значения, считая не очень разумными действия местных антифашистов. Но когда «почтальоны» отряда начали буквально каждую ночь приносить известия о стремительном рейде по пригородным селам дерзких смельчаков, он насторожился. Однако никто из его многочисленных помощников не мог с уверенностью сказать, кто эти люди, откуда они взялись под Киевом, куда путь держат. Доподлинно было известно только то, что загадочные партизаны повсюду разгоняют оккупационные власти, созывают митинги, кое-где совершают публичные суды над фашистскими приспешниками, уничтожают книги учета податей, раздают населению советские листовки.

«Кто же они, эти отчаянные люди? Зачем поднимают такой шум в этом крае?» — вот уж который день ни на минуту не покидала Витольда Станиславовича мысль.

С нею он возвратился в свою пещеру. С нею присел к столу, на котором лежал ворох измятых бумажек разного формата, скрепленных суровой ниткой. Это были собранные за неделю донесения, в которых сообщалось о рейде загадочной кавалерийской группы. Ксендз механически начал перелистывать записки, перед глазами у него замелькали знакомые названия сел — Кожуховка, Даниловка, Липовый Скиток, Жорновка, Новоселки, Монастырище… Достал из планшета топографическую карту, отыскал на ней и соединил между собой жирной линией все населенные пункты, в которых уже побывали партизаны. Вышла резкая ломаная линия, похожая на след маятника, который аритмично раскачивался в разные стороны. По маршруту трудно — более того, даже невозможно — было догадаться о цели такого странного рейда. Кавгруппа так круто меняла направление движения, что создавалось впечатление, будто она прочесывает местность. Удивляло Ксендза и то, что партизаны почему-то выдавали себя за авангард соединения генерала Калашника, нигде не совершали крупных диверсий, а ограничивались речами да митингами, ни в одном из сел дважды не бывали, не брали в свои ряды добровольцев.