Белый олень

Я тихо выругалась. Раздражение пульсировало по венам и вырывалось на поверхность, как нарыв. Глупо было ожидать от подобного существа прямого ответа. И все же, несмотря на угрожающие предупреждения, смешанные с загадками и абсолютной бессмыслицей, меня не покидало ощущение, что все произошедшее в мире сновидений было реальным. А последнее предостережение, если оно вообще им было, заставило похолодеть от ужаса.

Я зашагала по одному из переходов. Выбор сделан, осталось его принять. Тоннель, ведущий из пещеры, был извилистым и уводил все глубже и глубже под землю, пока вокруг меня не сомкнулась безмолвная темнота, не было слышно даже капавшей воды или хрустевших под ногами костей. Стены пещеры были покрыты завораживающими своей красотой переливающимися камнями, на которых мерцали радужные блики. Кое-где виднелись выбоины, сделанные чем-то вроде шахтерской кирки. Однако самоцветы при этом оставались на месте. Вполне вероятно, что тот старатель, который когда-то явился сюда за драгоценностями, вместо прибыли получил сумасшествие. Кто знает, может, и труп его лежит где-то неподалеку. Как и тело родственника Сорена, которое надежно спрятано в древних пещерах. Надо потом спросить, не пропал ли без вести в этих горах кто-то из его семьи. Если, конечно, будет это «потом».

Доннар был прав в одном: надвигалась война. Мы с Сореном лицом к лицу столкнемся с Лидианом. Кровь так и кипела от жажды возмездия, а в воображении мелькали образы, как я стою над его трупом и чувствую облегчение, что постоянно нависавшая над головой угроза наконец исчезла. Единственное, в чем можно было не сомневаться: именно мощь этих двоих расколола мраморный пол во дворце. Стоит одному из них стать новым королем, как другой будет обречен. Пока будет жив Лидиан, все наши начинания обречены на провал. Даже если мы все вернемся после Охоты невредимыми, я никогда не буду в безопасности.

Я сжала руки в кулаки, чтобы остановить дрожь. Он не имеет надо мной власти. И никогда не имел. Я должна верить в это всей душой, даже если один звук ненавистного имени заставляет вздрагивать от страха. Если я буду все время вспоминать те ночи, наполненные болью, кровью и тихим шепотом, то просто сойду с ума.

Отвесные стены подземных переходов, казалось, надвигались на меня, и я начала задыхаться. Неудивительно, что в подобных местах люди теряют рассудок! Даже когда темные альвы не играли с сознанием, было смертельно опасно находиться в темноте наедине с собственными мыслями. Я остановилась, пытаясь отдышаться, и облокотилась на скользкие камни. Каждый глоток воздуха разгонял тьму в разуме. Пришлось сосредоточиться на вдохах и выдохах, пока дрожь не унялась, а паника окончательно не улетучилась.

Наконец узкий темный проход превратился в широкий тоннель, позволив мне расслабиться и стряхнуть напряжение. Кое-где среди сводов проглядывали лучи света, просачивавшиеся через небольшие отверстия. Блики были тусклыми, и тьма вокруг меня приобрела темно-фиолетовый оттенок. Теперь перспектива упасть в коварно спрятавшуюся среди теней расселину казалась более вероятной, чем отыскать Сорена. Воздух стал ледяным, и я опять начала дрожать.

В одной из каменных стен виднелась небольшая ниша, которая выглядела достаточно большой, чтобы я могла втиснуться в нее при условии, если свернусь клубком. Холодные порывы сквозняка заставляли меня мерзнуть, поэтому я прижала колени к груди в попытках сохранить оставшиеся крохи тепла. Мечтая о плаще из медвежьей шкуры, я прикрыла глаза. Навалилась усталость, и я погрузилась в глубокий сон.

* * *

Разбудили меня лучи утреннего солнца, пробивавшиеся из трещин над головой. Свет отражался от радужных камней, отбрасывая зеленые, синие и пурпурные блики. Мне удалось разглядеть в сводах пещеры даже небольшой край голубого неба. Тело ломило в таких местах, о существовании которых я даже не подозревала, и в душе поселилось тревожное, пугающее чувство. Отогнав его, я поднялась, проверила, на месте ли оружие, и продолжила путь.

Тропинка, которую я выбрала, внезапно пошла под уклон, поселив сомнения в правильности выбранного направления, и они обжигали желудок, будто кислотой. Нужно подниматься на поверхность, а не спускаться все глубже под землю, одним богам известно куда! Но прежде чем я решила повернуть обратно, звук знакомого голоса заставил сердце пропустить удар.

– Знаешь, тебе следует завязывать с этим отрицанием очевидного. – Тибре каким-то образом удавалось говорить одновременно строго и игриво, не иначе как с помощью темной магии.

– Я не отрицаю очевидного, – резко ответил Сорен. Услышав раскаты его рыка по тоннелю, я испытала такой прилив радости, что стало страшно, и едва сдержала желание немедленно побежать на звук голосов. Прошлой ночью мне грезилось уже ставшее привычным тепло его тела, и только теперь я поняла, как соскучилась по молодому лорду.