Белый олень

Окровавленными пальцами я изо всех сил вцепилась в вырост, когда самка вновь взвилась на дыбы, чтобы броситься на Сорена. Он подпрыгнул на более высокий камень, однако ее когти вонзились в ногу гоблина и стянули его вниз. Вдалеке яростно заревел красный дракон, и ему вторили вопли следующей жертвы. Темная часть меня взмолилась, чтобы это оказался Лидиан.

Сорен лежал на земле без движения, оглушенный резким падением.

– Поднимайся! – закричала я. – Беги!

Он с трудом поднялся на ноги и с удивлением уставился на меня. Из глубоких ран на голени текла кровь.

– Не стой там, как идиот! – заорала я со спины линдворма. – Беги!

Синяя самка снова вскинулась для очередной атаки, и я покатилась вниз по чешуйчатой спине, однако успела схватиться за другой позвонок, чтобы не упасть на землю. Шея теперь находилась довольно далеко, но я заметила между глаз монстра уязвимую точку, покрытую лишь тонкой серебристой шкурой. У меня получится.

Сеппо танцевал вокруг дракона, ловко уворачиваясь от его лап, делая быстрые выпады трезубцем по незащищенному брюху при каждом броске монстра и тут же отпрыгивая, чтобы уклониться от когтей. Кровь текла по рассеченному лбу гоблина, а лицо блестело от пота. Линдворму удалось оттеснить его к дальней стене пещеры – на приличное расстояние от самца, яиц и остальных сражавшихся. Синий дракон вскинулся, чтобы напасть на зажатого в угол соперника, который уже сощурился в ожидании удара.

Пора воспользоваться моментом. Я подтянулась, держась за позвонки, и побежала вдоль спины на носочках, пока не оказалась на шее самки, заглядывая ей в глаза. Черные радужки уставились на меня с яростью, которая сменилась сначала страхом, а потом грустью.

На меня волной обрушились эмоции линдворма. Мы вторглись к ней в логово, чтобы убить партнера и уничтожить их дом. Скоро ее малыши останутся без согревающего тела матери, а сама она никогда не увидит, как они растут. Глупые существа явились в пещеру, чтобы разрушить ее жизнь. Какое право мы имели наказывать ее за защиту детей и семьи?!

Это не они с партнером были монстрами. А мы.

Все мы в каком-то смысле являемся для кого-то монстрами.

– Прости меня, – прошептала я и вонзила кинжал самке между глаз.

Кровь брызнула у меня из-под пальцев, и гигантское тело рухнуло на землю. Сорен отпрыгнул в сторону, чтобы полетевшие во все стороны обломки камней не задели его. От мощного толчка с потолка посыпались радужные самоцветы.

Красный дракон ощутил гибель своей пары и взвился на дыбы, закричав от горя, но ее силы уже вытекали из синего змееподобного тела, прежде чем обрушиться на меня, будто стадо бешеных скакунов.

Мне доводилось впитывать чужую мощь и раньше. Она прокладывала дорогу, словно вирус, проникала через поры и вливалась в горло, врезаясь в меня снова и снова, пока не преодолевала барьер, которым служила кожа. В мозгу ярко отпечаталась боль, с которой чужие силы попадали ко мне: жжение от Алексея, пламя молодого гоблина и невероятные мучения после убийства Хелки.

Огромная мощь синего линдворма лилась в меня через горло, пока я не начала задыхаться, хватая ртом воздух, врезалась в тело снова и снова, пока понемногу не впиталась. Каждый мускул горел огнем и вопил от боли, но при этом я не могла пошевелить даже пальцем, как ни старалась.

Я распростерлась на земле, открыв рот в беззвучном крике. Темная волна сил дракона сдавила мне горло и разрывала тело на части. В венах бушевало пламя, смешанное со льдом, молнией и расплавленной сталью. Кровь текла из глаз и ноздрей, сочилась из ушей, пока магия проникала в меня, с каждым толчком становясь все мучительнее.

Пока мое парализованное тело билось в агонии, схватка в пещере продолжалась. Трое гоблинов еще держались на ногах: Сорен, Сеппо и Лидиан. Они тяжело дышали, с каждой секундой использования мощи черты их лиц становились все более заостренными и волчьими. Хотя это не касалось татуированного: он практически не изменился, лишь кончики ушей слегка заострились.

Красный дракон взревел от ярости, когда последние силы покинули тело его самки. Потом он вскинул голову с горевшими алыми глазами и издал низкий скорбный вой. Пользуясь моментом, Лидиан напал. Только не на линдворма.

Сорен успел блокировать копье дяди двумя мечами и отвести в сторону. Сеппо с расширившимися от удивления глазами наблюдал за разворачивавшейся дуэлью. Лидиан обнажил зубы, отвечая на глухое рычание племянника.

– Не знаю, заметил ли ты, – мрачно произнес тот, – но второй дракон еще жив.

– Думаешь, для меня это имеет значение? – холодно рассмеялся источник моих кошмаров, голос его приобрел металлические нотки, будто ложка стучала по кастрюле. – Мы все обречены, любимый племянник.

– Я убью тебя, – прищурившись, сообщил Сорен.

Сеппо подбежал к дерущимся, но Лидиан отшвырнул его одной рукой.

– Не вмешивайся, иначе запятнаешь свое будущее. Нельзя становиться на пути у судьбы.