Белый олень

Сероватая кожа монстра пошла пузырями и зашевелилась, выбрасывая пучок палкообразных конечностей, которые тут же потянулись к нам с Сореном длинными когтями. Мы переглянулись и резко присели, уклоняясь от одной пары кистей и отрубая вторую. По моим плечам, спине, ноге и шее потекла горячая влага – знак того, что я ранена в нескольких местах. Боли практически не было, она не чувствовалась через обжигавшую ярость и мучительный экстаз от битвы. Под ногами потекли ручейки черно-красной гоблинской крови, и, кинув взгляд в сторону, я с тревогой заметила, что Сорен тоже не смог уклониться от когтей. Его лицо было покрыто царапинами, а туника вся изрезана. Но несмотря на склеившиеся волосы и пропитанную кровью одежду, он продолжал сражаться с энергией и силой целого отряда воинов.

И наши усилия наконец увенчались успехом: тело драугра повалилось на землю, разодранное на несколько отдельных частей.

Сорен обессиленно прислонился к валуну, оторвал кусок туники и принялся осматривать свои раны. Я же бросилась к обмякшему Сеппо и приложила к его груди ухо. Сердце по-прежнему билось, а дыхание было хоть и поверхностным, но не прерывистым.

– Помогите! – воскликнула я, и трое волков подхватили полукровку за руки и за ноги. Сорен, чьи порезы постепенно затягивались, поднял тело и оттащил под защиту валунов, где раненый постепенно начал приходить в себя.

– Со мной все хорошо. – Он выдохнул. С этими словами его глаза закатились, и он снова обмяк.

– Ты можешь что-то сделать? – спросила я Сорена, вспоминая, как он исцелил ожоги у меня на руках. Казалось, это произошло несколько веков назад. – Как вылечил меня?

– Я попытаюсь, – отозвался он, разрезая кинжалом несколько слоев одежды на Сеппо. Месиво на месте его грудной клетки показалось бы тяжелым случаем даже гоблину: из-под кожи там и тут торчали сломанные ребра, кровь текла не останавливаясь. Молодой лорд расстроенно покачал головой. – Держите его крепче, – отрывисто велел он мне и волкам. – Нужно вправить кости на место, а потом попробую остановить кровотечение. Я раньше никогда не делал подобного с внутренними повреждениями.

Трое волков послушно прижали тело Сеппо к земле, я же почувствовала усилившийся запах гниения и поморщилась. Раны полукровки еще не настолько серьезны, чтобы служить источником вони. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как оторванные конечности драугра, мерзко извиваясь и сокращаясь, начали собираться в кучу. Плоть начала плавиться, а сухожилия и кости заново сплетаться в нечто невообразимое, и вскоре на месте прежнего изломанного тела поднялось новое существо, на этот раз медведеобразное. Я вскрикнула от ярости и неожиданности, а от невероятного зловония на глаза навернулись слезы.

– О нет! – Сорен тоже заметил тварь. – Не понимаю, мы же расчленили его. Он должен был остаться мертвым!

– Вы все оставайтесь здесь и занимайтесь лечением Сеппо, а я разберусь с этим монстром, – велела я, доставая последние четыре стрелы из колчана.

– Не глупи, Яннеке! – В голосе Сорена послышался настоящий ужас. – Он разорвет тебя на куски!

– Спасай Сеппо! – приказала я и выбежала из-за валунов. Первая стрела вонзилась бросившемуся на меня медведю в бок, вторая впилась в живот, и я с разбегу проскользнула у драугра между ног, едва избежав удара острыми когтями. Он развернулся на задних лапах и опустился на передние с такой силой, что земля позади меня вздрогнула и пошла глубокими трещинами. Я потеряла равновесие и покатилась прямиком на кучу трупов и скелетов.

Слепые глаза чудовища метнулись в сторону Сорена, который трудился над исцелением Сеппо, затем полумертвый медведь оскалил зловещего вида желтые клыки и побежал к валунам. Я неловко подскочила на ноги и выпустила в спину драугру третью стрелу в надежде обратить его внимание на себя. План удался, и монстр так быстро метнулся ко мне, что я едва успела уклониться от нападения, почувствовав на щеке легкий ветерок, исходивший от тела промахнувшегося противника.

Значит, расчленение не помогло. Выстрелы лишь злили полумертвое чудовище еще сильнее, да и стрела осталась всего одна. Стоит мне повернуться спиной и побежать, и можно смело записывать меня в покойники. Стилетом тем более не нанести хоть сколько-нибудь значительную рану.

Чтобы подумать над следующим шагом, я забилась между скоплением валунов и скелетов. Когда я прижалась к камню, железный гвоздь во внутренней петле краги обжег мне кожу. Боль была невыносимой, однако не шла ни в какое сравнение с мучительным пониманием, что я могу потерпеть поражение и подвести команду. Драугр сожрет Сорена и Сеппо, если представится возможность, разорвет их дышавшие тела на клочки, а потом примется за волков. Свести меня с ума останется делом нескольких секунд, и я сама брошусь вниз с обрыва.