Берег. Следы на песке

– Где эту стерву носит? Что она задумала? Три дня, о ней не было ни слуху ни духу, а тут нарисовалась и нарочно, я подчеркиваю, нарочно разгуливала по городу. – Сергей, взбешенный непредсказуемыми выходками бывшей невесты, плевать хотел на ерничество Карима. – Сначала мои идиоты упустили её в Москве, а теперь твои козлы горные потеряли ее в Нальчике.

– Лучше скажи, – уже менее дружелюбно произнёс приятель, – Ты на кой ляд устроил папашке это представление с кольцом? Ты хоть поинтересовался, не окочурился он? Бабки кто нам заплатит теперь?

– М-да, перегнул немного, – мрачно согласился Сергей, – Так кто мог знать, что он такой слабонервный окажется? Хотел немного нервишки ему пощекотать. И все-таки, зачем эта зараза по городу разгуливала и куда делась теперь? Ненавижу её, выловлю и…

– Только вылови сначала, – проворчал Карим, – а то мужа ее ты едва не забил, а папашку чуть к праотцам отправил. Наркота тебя погубит. Завязывай с амфитаминами. Ты же ни в чем меры не знаешь. Месть – это блюдо, которое едят холодным, медленно и со вкусом. Я думаю, как бы Юля ни попала на кукан к залетным. Ты же знаешь, тут с бабами разговор короткий. А то весь год работы – коту насмарку.

– Ты уверен, что цыганка не сболтнула лишнее?

– Уверен. Ляля сказала, Юля погадать приходила жив ее муж или нет. Чего ей врать-то?

– Не знаю. Давай гостиницы пригородные прошерстим. Где-то ведь она должна была остановиться. В Кенже послал пацанов?

– Послал. Отзвонятся к вечеру.

* * *

Джулия

Я проснулась от звука хлопнувшей двери, но не смогла сразу открыть глаза. В них будто попал песок. Забытые линзы дали о себе знать. Покидая Нальчик, я снова изменила внешность. Мне только что снилось, что я в машине, а потому не сразу сообразила, где нахожусь и что у меня под головой такое теплое.

– Дожила! Сплю с дикими кошками в забытой людьми и Богом ветеринарной клинике. Цирк уехал, клоуны остались. Ну что, Базилио, просыпаемся.

Пантера почувствовала мое пробуждение и зашевелилась. Я погладила его по спине и перебралась на диван. Первым делом я избавилась от линз и отправилась искать, где можно умыться. В туалете с каменной дырой в полу нашлась раковина и кран с холодной водой. Нужно отдать должное хозяину клиники, здесь было довольно чисто.

Ивана Михайловича я нашла в кабинете. Он заваривал чай, когда я вошла.

– Заходи, позавтракаем! Сделай бутерброды. Булка и колбаса в холодильнике.

Я дернула на себя ручку допотопного холодильника ЗИЛ и достала продукты.

– Не перестаю удивляться, поведению Базилио, – рассуждал врач, прихлебывая чай из огромной кружки. —Прямо мистика какая-то…

Он взглянул в мои глаза и удивлённо смолк.

– Я точно помню, что вчера твои глаза были синие, а сегодня – зелёные, – констатировал он, – Ты не похожа на местных девушек, и имя твоё – не твоё, и глаза…  И человек ведь хороший, животные это определяют безошибочно. Скажи мне, кто ты на самом деле? Что занесло тебя сюда?

– Если продолжить разоблачение, то волосы тоже не мои, – я стянула с головы парик и улыбнулась. – Иван Михайлович, не хочу разыгрывать перед вами представление. я не преступница и опасаюсь преследования не со стороны закона. Не хочу вас втягивать в неприятности, потому позвольте мне остаться инкогнито. Мне бы немного осмотреться, да для Базилио ошейник и еду. Деньги есть!

Он подошёл к ящику, стоящему у окна. Порывшись немного, извлёк оттуда потрёпанную, но крепкую амуницию на здорового пса.

– Держи вот, от овчара моего осталась, – произнёс он со вздохом, – Добрая псина была.  Прожила тихую жизнь, но достойную.

– Bene qui latuit, bene vixit, – процитировала я на латыни, – Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно. Хотя я в корне с этим не согласна.

Врач задорно рассмеялся.

– Ну а латынь-то ты откуда ведаешь, —спросил он меня, – Я слишком долго живу за гранью цивилизации, сам в своё время такое решение принял.  Давно ничему не удивляюсь, но ты…

– На самом деле, – перебила его я, – Моё знание латыни вполне обосновано, по образованию я врач, хоть и не ветеринарный, но, тем не менее, мы коллеги.

– Ладно, коллега, – потрепал он меня по плечу, – чует моё сердце, что-то неладное. Тревожно мне. Я с мафией напрямую никогда не сталкивался.

Солнце по-осеннему ласково, словно прощаясь перед дальней дорогой, заглядывало во все кособокие окна ветстанции. Мне нестерпимо захотелось выйти на улицу и, раскинув руки, просто постоять в единении с небесным светилом.  Я подалась своему желанию и выбежала наружу. Но душу разъедали мысли о том, что Роберт нуждается в помощи, а Эдвард с нетерпением ждёт моего возвращения. Я боялась даже думать, что с ними произошло непоправимое. Загнав машину за ветстанцию от случайных глаз, я вытащила из багажника сумку и вернулась в дом. Врач на электроплитке варил для Базилио кашу с тушенкой.

– Михалыч, а что ты ночью говорил про поездку на остров? – я оседлала стул и потянула носом. – Аппетитно пахнет.

– Аппетитно, – кивнул Иван Михайлович и снял пробу. – Да это я не подумав брякнул. Нельзя тебе к ним. Такую красотку вместе с Базилио приберут к рукам запросто.

– А что за люди там?