Берег. Следы на песке

– Возможно, ты и прав, – я покачал головой, – Сложно оставаться с горем один на один. Да не будет кощунством по отношению к моему несчастному сыну, то, что я расскажу тебе сейчас. Я много повидал в этой жизни и хорошего, и плохого.  Но самым большим счастьем для меня всегда была моя семья. Небу было угодно послать мне истинную любовь. Моя Элизабет была лучшей в мире женой, матерью, любовницей. Но небу также почему-то захотелось отнять её у меня. Я решил, пожизненно возложить на себя венец вдовца и долгое время совершенно спокойно нёс это бремя. Но однажды, в самый ненастный день на моей памяти, сын принёс в дом девушку, которая балансировала между жизнью и смертью. В тот момент я пришёл в полное смятение чувств, но потрясло меня тогда другое. Мой сын, холодный сердцеед, вскруживший, насколько мне известно, множество девичьих голов, влюбился. Это было так необычно, удивительно, волшебно. Я смотрел на своего мальчика и не узнавал. В его вены, словно влили молодое вино, а он сам, мгновенно и безапелляционно, взялся решать судьбу этой девушки. Я был счастлив за сына, как никогда и не сразу понял, что влюбился в незнакомку сам.

В первое утро, я пришёл навестить свою случайную пациентку и утонул в её глазах, осознавая, что пропал окончательно. День за днём я встречался с моими голубками, разговаривал больше о делах, а в душе бушевал шторм. Небеса послали мне любовь, которая, по сути, была обречена на вечное самопожертвование. Самым страшным, для меня стало понимание того, что мечта моя, голубка ненаглядная никогда не будет рядом. Я смотрел на Роберта и узнавал себя в молодости. Оставаясь наедине с собой, я пытался выбросить мысли о Джулии из головы, но закрывая глаза, видел перед собой только её. Вскоре случилось страшное несчастье, чуть не отнявшее у нас Джу. Ее серьезно ранили, пуля задела легкие… Парни вовремя доставили девочку ко мне на стол. Я молил Бога, оставить в живых несчастную и сражался со смертью, которая неумолимо пыталась забрать у нас Джулию. У неё пошла остановка… Я сжимал ее горячее сердце в ладонях. До сих пор считаю это возвращение чудом, дарованным свыше. Смывая кровь со своих рук, я до конца осознал, как Джулия дорога мне. Я знал каждую клеточку этой удивительной девушки, и снаружи, и внутри.

В больнице мы сблизились с Джулией, и мне показалось, что она решила быть со мной. Роберт психанул и уехал в Англию… Не хочу вдаваться в подробности, но я до сих пор чувствую себя виноватым за допущенную вольность со своей стороны. С трудом, но мне удалось все вернуть на круги своя. Когда Роберт приехал, голубки помирились. А я принял для себя решение остаться навсегда незримым спутником и рыцарем той, кого не имею право любить так, как грезилось мне теперь во снах. Сердце моё обливалось кровью, когда ребята ввязывались в очередную аферу.  Роб совершенно неугомонный парень, а девочка ему под стать. Всякий раз, когда я ждал их приезда, испытывал волнение, словно мальчишка перед первым свиданием. Изнывая от ожидания, просматривал фотографии моей красавицы. При встрече с Джулией я впитывал как губка всё, что исходило от неё: душевное тепло, аромат, грацию, звук её голоса, лёгкий шёлк волос. Мне нестерпимо хотелось прижать её к себе и никуда больше не отпускать. Особенно тяжёлым испытанием поначалу для меня было видеть их страсть со стороны и ощущать себя в какой-то мере ущемлённым, но потом я привык и к этому. Для меня стало счастьем любое внимание Джулии ко мне, будь то касание руки, ласковый взгляд, или дружеский поцелуй. Когда они жили в моём доме, я прислушивался к её шагам, хотя она, как и Роберт, передвигается неслышно. На правах хозяина дома я позволял себе заходить в комнату, когда Джу ложилась отдохнуть одна днём. Сидел в кресле, украдкой наблюдая за ней, и делал вид, что читаю.

Мне нравилось исполнять все её желания, что заставляло Роберта поворачиваться быстрее. Я разделил право между собой и сыном, вручить ей семейные драгоценности. Помню, как он шутил, что должен приложить много усилий, чтобы успеть добежать первым хотя бы до алтаря.