Берегини

Свадебный пир на Мьолль собирали охотно и радостно. Пока готовили угощения, подруги помогали невесте причесаться и надеть нарядное платье. Гудрун подарила ей красиво вышитое очелье, Фрейдис – длинный, украшенный кистями пояс с игольничком, старая Смэйни вплела ей в косу новую шелковую ленту. Зорянка-Сванвид тоже хлопотала возле Йорунн, несмотря на то, что с самого утра ее понемногу прихватывало – приближались роды. Старшая сестра просила ее поберечь силы, но Зорянка беспечно улыбалась в ответ:

– Ничего, уж до свадьбы я дотерплю!

Столпившиеся у дверей маленькие девчушки с восхищением глядели на красавицу-невесту, то и дело выглядывали во двор – не появился ли жених. Наконец, снаружи донесся шум множества голосов, громкий стук оружия о деревянные щиты и радостные крики воинов, приветствующих вождя. Побледневшая от волнения Йорунн поднялась со своего места. Хотела что-то сказать подругам – и не смогла… Смеяна Глуздовна поклонилась ей по словенскому обычаю, а потом взяла девушку за руку и вывела во двор.

Там уже собрались все жители Мьолль, от мала до велика, и те, кого здесь считали гостями.А Йорунн видела одного лишь Эйвинда в красивой вышитой рубахе, стоявшего рядом с побратимом и хёвдингами и смотревшего на нее… Нарочно не торопясь, Смэйни подвела невесту к вождю, вложила ее руку в его ладонь и согнулась в низком поклоне.

– Будет тебе, – негромко сказал Эйвинд, обнимая за плечи старую няньку. Он наклонился и поцеловал ее в морщинистую щеку, а потом легко подхватил Йорунн на руки и понес ее к длинному дому. Старушка, улыбаясь сквозь слезы, глядела им вслед.

В доме их уже ждали накрытые столы. Жениха и невесту усадили на почетное место, над которым возвышались потемневшие от времени и копоти фигуры предков, хранителей рода Ульва. Повезло им уцелеть, как и Эйвинду – не поднялась у Стервятника рука на деревянных Богов, побоялся согнать их с места, накликать себе неудачу. И все равно это мало ему помогло…

Когда расселись все, даже рабы, поднялся Сакси, и вмиг в огромном доме повисла тишина. Молодой ведун поглядел с лукавым прищуром на Эйвинда, на Йорунн, и сказал:

– Эти двое так долго ждали дня свадьбы, что не стоит томить их долгими речами. Эйвинд сын Торлейва выполнил клятву, данную отцу, и теперь готов дать новый обет своей невесте. Говори, вождь, и да услышат тебя люди и боги.

Эйвинд повернулся к Йорунн, заглянул ей в глаза и сказал просто:

– Я буду любить и оберегать тебя так же, как предки мои любили и оберегали эту прекрасную землю.

Ведун посмотрел на девушку, и Йорунн ответила:

– А я обещаю, что буду любить тебя, как саму жизнь, и любовь моя никогда не угаснет. Да будет свидетельницей тому Великая Мать и все боги, которых почитают собравшиеся здесь люди.

Более она не добавила ничего. Да и не нужно было – все остальное сказали ее сияющие глаза и дрожащий от волнения голос.

По здешнему обычаю на голову невесте накинули легкое покрывало, а на колени ей и жениху положили символ Тора – молот. Это значило, что их клятвы услышаны и скреплены богами.

– За конунга! – громко сказал Асбьёрн, высоко поднимая наполненный пивом рог.

И начался свадебный пир. В самый разгар веселья пришло время для напутственного слова ведуна. Сакси встал, опираясь на посох, сидящие рядом хёвдинги передали ему кубок, наполненный сладким медом – после посвящения юноша хмельного не пил.

– Что сказать вам, нареченные, чтобы не соврать? – усмехнулся он и коснулся того места на шее, где остался след от стрелы. – Жизнь ваша будет светлой, но не безоблачной. А у вождей и их жен иначе не бывает. Но ваша любовь согреет в разлуке, исцелит и подарит новую жизнь. И помните: смерти нет. Есть бесконечная жизнь в бесконечных мирах, где любящие души встречаются вновь и вновь, чтобы разделить одну судьбу на двоих…

Молодой ведун подмигнул Йорунн и отпил из кубка. Последние его слова мало кто понял, но все одобрительно загудели – предсказание было добрым. Девушка опустила глаза. И снова ей показалось, что сказано было не просто так. Но думать о его словах сегодня не хотелось. Голова слегка кружилась, сердце замирало… Йорунн настолько была не в себе, что и не заметила, как вскоре Халльдор и Гудрун под руки вывели из-за стола Зорянку, судорожно сжимавшую широкий подол платья. Две женщины постарше вышли за ними следом – помочь принять младенца, который вот-вот должен был появиться на свет.