Берегини

В назначенный день многие пришли попрощаться с Йорунн. Приносили подарки, говорили добрые слова, благодарили за доброту и заботу. Девушки обнимали ее и желали счастья, умудренные опытом жены давали советы, дети забирались к ней на колени и просили не уезжать. Ботхильд на прощание подарила ей материнский оберег – защиту для новорожденных, и сказала так, чтобы никто не слышал:

– Детей у тебя будет много, но первым родится сын.

Но больше всего удивилась Йорунн, когда к ней подошел Лешко и протянул на ладони подвеску из черненого серебра – крошечную Перунову секиру.

– Прими в дар, ведовица, – проговорил он с поклоном. – Она сильнее Громового колеса и отгоняет смерть от того, кто ее носит. Я сам ее сделал… давно.

Девушка бережно взяла подвеску. Поклонилась в ответ и сказала:

– Спасибо тебе, Лешко. И пусть благословит тебя Великая Мать.

Кнарр уже принял всех женщин и детей, когда последней по сходням на его палубу поднялась Фрейдис. Двое мальчишек несли за ней сундучок с вещами.

– Это еще что? – сердито спросил с берега Асбьерн. Молодая женщина вскинула голову:

– Ты говорил, что удел жены – всюду следовать за мужем, и я запомнила эти слова, – услыхав это, братья Фарланы переглянулись и рассмеялись. – А еще, – чуть тише добавила Фрейдис, – ты обещал мне подарок. Любой, какой пожелаю.

И пошла устраивать себе место поудобнее. Ярл только вздохнул и велел убирать сходни… Позже, когда корабли уже вышли в пролив, Стейн Фарлан сказал:

– Госпожа Фрейдис не только красива, но и умна. Хорошая жена досталась тебе, Эйдерссон!

В этот раз большую часть пути до Мьолль шли на веслах – середина лета выдалась жаркой и безветренной, легкий ветер надувал паруса только ближе к вечеру. Опасения Унн были напрасны: в море Фрейдис почувствовала себя лучше, ожила и перестала отказываться от еды. А Йорунн напротив – чем ближе они подплывали к острову, тем сильнее охватывало ее волнение и изматывала бессонница. Подруги удивлялись, спрашивали, не разлюбила ли она конунга? Не передумала ли замуж идти?

– Нет, что вы! – устало улыбалась молодая ведунья. – Просто раньше я понять не могла, отчего вы, замужние, перед свадьбой робели, ни есть, ни пить не могли. Теперь понимаю. Лишь о встрече подумаю – сердце заходится. То смеяться хочу от радости, то укрыться от всех и слезы лить…

Фрейдис слушала ее и тихонько поглаживала лежавшую под скамьей Снежку. Волчица тоже казалась взъерошенной и жалкой – ее подросшие щенки остались в Рикхейме, их взяли себе пастухи, уходившие на сетер; Варда держали на другом корабле, а подруга-человечица уже который день была сама не своя. Ничего, улыбалась про себя молодая женщина, потерпите, ждать осталось совсем недолго. День, другой, третий – а там и до счастья рукой подать.

И вот наконец пришел день, когда кормщик Асгрейв, сидевший у рулевого весла на кнарре, приподнялся и, щурясь от солнца, громко сказал:

– Вижу остров Мьолль! Нынче вечером будем пировать в доме конунга!

Самые любопытные перебрались на нос корабля, высматривать землю, которая пока едва виднелась вдали, самые разумные принялись прихорашиваться, и только Йорунн не двинулась с места, неотрывно глядя на плывущие впереди драккары. Смэйни захлопотала вокруг нее, принесла цветные ленты и дорогие зеленые бусы, подарок Унн. Но девушка покачала головой:

– Лучшие украшения уже на мне, – она показала руку с колечком и дотронулась до висевшей на шее бусины. – Других мне не нужно.

Старушка только руками всплеснула. И ведь не поспоришь, так и есть!

Гребцы усерднее налегли на весла, и кнарр понемногу стал догонять остальные лодьи. Йорунн сидела и смотрела на приближающийся остров. Ждала, вдруг покажется на берегу приметный алый с золотом плащ.

Мьолль действительно чем-то напоминал Вийдфиорд – и отличался от него. Здесь не было высоких гор, только округлые зеленые холмы, похожие на пышные женские груди. Это был остров-женщина, прекрасный, плодородный, с мягкими изгибами берега, густыми лесами, голубыми глазами-озерами. Только теперь Йорунн поняла, почему с таким упорством Эйвинд и его люди стремились вернуть эту землю, хотя вокруг было немало красивых, утопающих в зелени островов. Мьолль для каждого был вроде суженой, единственной и желанной, без которой невозможно на свете жить и радоваться.

Первыми к берегу подошли два драккара. Бросили якоря, и люди стали выходить на причал, где их уже ждали. У ворот собралась целая толпа – все знали, что нынче Эйвинд конунг встречает ту, чей расшитый золотом подарок лежит на его плечах.

– Я привез тебе невесту, побратим, – сказал Асбьерн. – Она сейчас будет здесь, твоя Йорунн!

Вождь улыбался. То ли потому, что хорошие вести услышал, то ли оттого, что имя любимое прозвучало.

Вскоре причалил и кнарр. Расторопные хирдманны принесли сходни, и женщины на палубе расступились, давая дорогу ведунье. Эйвинд подошел ближе и протянул руку:

– Здравствуй, нареченная!

Глаза его смеялись. Йорунн улыбнулась в ответ: