Берк. Оборотни сторожевых крепостей

Но как-то осенью поселился на их хуторе эльф. В тот вечер Бёрк разносила по столам пиво — как раз созрел новый урожай хмеля, и пенный напиток лился рекой. Ее взгляд ни на ком не останавливался, переходил от одного лица к другому. Всех сегодняшних посетителей харчевни она знала с детства. Год за годом они возвращались на рудники за сезонным заработком. Рудокопы тоже привыкли к ней — как к мебели. Бёрк считали чем-то постоянным, неотделимым от кормильни, а потому неизбежным.

Входная дверь распахнулась, и в комнату вошел эльф. Длинные белые волосы оттенка полной луны. Бежевая, прекрасно скроенная куртка, украшенная золотым шитьем. На плечах зеленый бархатный плащ. Сам высокий, стройный, на фоне коренастых гномов он мог показаться даже хрупким и словно сияющим.

Эльф осмотрел харчевню ярко-зелеными глазами и подошел к крайнему столу. Там уже сидели трое гномов. Спросив разрешения и получив добро, он уселся с ними рядом. Бородачи явно были не против нового собеседника — интересные новости на хуторе были редкостью. А этот гость явно издалека, выведать у него можно много всего интересного.

Бёрк не могла налюбоваться на красавчика. Да и Полли тоже прибежала. Не каждый год увидишь эльфийского мужчину. Но Татимир быстро загнал кухарку в кухню, где ей самое место, а наблюдая за Бёрк, посмеивался в усы. У той только что слюни не текли при взгляде на остроухого. Татимиру даже стало жалко глупышку, и он рано отправил ее в тот день домой, чтоб не напридумывала себе всяких глупостей.

Но было уже поздно, сердце девушки дрогнуло в предчувствии первой любви.

Эльф задержался на хуторке, но не захотел жить на постоялом дворе, считая его слишком шумным и грязным. Как многие эльфы, он был «немного» высокомерен. Он снял крайнюю избушку, принадлежащую отцу Полли. Домик построили поварихе в приданное, но за неимением жениха, что очень расстраивало ее родителей, строение пустовало. Каждый день эльф приходил в харчевню к обеду и оставался там до поздней ночи, не пропуская ни одного события. Ел, пил и частенько что-то записывал в толстый блокнот. Звался он Спессартин. Зачем он остановился у них, никто не знал.